Йервен. Молча и глубокомысленно думает о разных вещах, да.
Чучельный мастер. Я могу устроить так, что в случае надобности они говорят. Стоит только нажать.
Йервен. Да? Я хочу такую, которая бы говорила.
Чучельный мастер. Научить их говорить IIo-человечески невозможно. Они издают только один какой-нибудь звук. Я так привык к ним, что могу предать этому звуку любой смысл. Тогда это доставляет очень много удоволь-ствия.
Элина (которая все время пыталась говорить). Итак, остано-вимся на соколе. Вы сказали, что у вас уже есть готовый.
Чучельный мастер. Он у меня в мастерской.
Элина. С распростертыми крыльями?
Чучельный мастер (утвердительно кивает). С распростер-тыми крыльями.
Элина. Прекрасно. Но вы должны принести утром.
Чучельный мастер. Будет исполнено. (Идет к двери. Йевену.) Если вам будет угодно приобрести птицу, то…
Йервен (мрачно). Я зайду.
Элина. Но не забудьте: крылья должны быть распростерты.
Чучельный мастер. У меня есть готовый и есть и другие. Крылья развернуты, как при полете. (Несколько раз кланяется.) Добрый вечер. Надеюсь, господа извинят. (Уходит.)
Элина. Добрый вечер. (Открывает дверь в кухню; ним.) Я вам сейчас заплачЩ. (Уходит.)
Йервен. Почему ты не подал руки своему коллеге, Бон-десен?
Бондесен. Какому коллеге?
Йервен (указывая движением головы на кухню). Вот этому.
Бондесен (к Говинд). Это опять была острота.
Слышно, как К а р е н о стучит в дверь спальни.
Говинд. Ты совсем забыли выпустить господина Карено. (Подходить и открывает).
Карено (входить; осматривается). Хотелось бы знать, чтС вы здесь делали?
Бондесен. Н-да, если бы вы знали! (Садится.)
Э л и н а входит.
Карено (жене). Я спросил, чтО здесь делали, и мне никто не отвечает.
Элина. Так и нужно. Тебе нельзя знать. (Проходит мимо него и садится.)
Карено. 3начит — тайна! Это другое дело.
Говинд (внезапно подбегает к нему и берет его за руку). Ах, бедный! Мы действительно жестоки к нему.
Карено (улыбаясь). Вы? О, нет.
Говинд. Но вы не должны огорчаться, мы сделали это без злого умысла.
Элина (бросив на нее взгляд). Господи, теперь эта начинает!
Бондесен (наклонившись вперед, прислушивается). Вы что-то сказали?
Ингеборг (войдя). Подать кофе?
Элина. Да, пожалуйста.
И н г е б о р г уходит.
Элина (к Говинд). Может быть, вы сядете с нами? Если только вам не трудно расстаться.
Г о в и н д садится около них.
И н г е б о р г входить с кофе, все садятся вокpyг круглого стола, и каждый получает чашку.
Элина (к Ингеборг). Спасибо, Ингеборг, можешь идти. (К Карено после ухода Ингеборг.) Не понимаю, зачем она здесь, стоить и таращит глаза.
Карено и Йервен уходят со своими чашками к письменному столу.
Йервен (искусственно-весело). Ты что-то сказал, Бондесен?
Бондесен. Нет.
Йервен. А мне показалось, что ты предложил мне сигару.
Бондесен. Сигару ты можешь получить, если только дамы разрешат курить. (Предлагает желающим портсигар.)
Карено. Ради Бога простите, что не могу вам предложить сигар. Вот огонь, Йервен. (Дает Йервену закурить, закури-вает свою трубку и прячет спички в карман. Ходит взад и вперед).
Элина. Разве ты не видишь, Ивар, что дpyгиe также хо-тят закурить?
Карено (не слышит).
Элина (Бондесену). Он ничего не видит и не слышит.
Бондесен. Пожалуйста. Я могу закурить здесь. (Встает и закуривает о лампу.)
Элина. Ай, не обожгитесь.
Бондесен (закуривая). В вас говорит совесть?
Элина. Почему?
Бондесен. Потому что вы не хотите, чтоб я обжегся еще сильнее.
Зли на. Не понимаю. Я такая бестолковая.
Бондесен. Прежде вы не соблюдали такой осторожности. Вы сидели здесь и с величайшим хладнокровием, превра-щали меня в пламя.
Элина (смеется). И вы с величайшим хладнокровием горели?
Бондесен. Вы ошибаетесь.
Элина. О, нет. Садитесь, господин Эндресен.