– Я так и сделаю, Биас. Дед, признайся, пока не поздно. Ты же Пауйс! Ты обязан!
Саймон Пауйс облизал губы и опустил глаза.
– Ты собираешься признаться, дед?
– Нет, – сказал Саймон Пауйс. – Не собираюсь.
Это была единственная возможность для Алана, и он потерпел неудачу. И, как сказали дед и Биас, его словам будут противостоять их слова. Он уже заслужил репутацию твердолобого сторонника Огненного Шута. Кто ему теперь поверит, когда Саймон Пауйс настроил всю Солнечную систему против Огненного Шута. Что делать?
Его идеализм, его вера в то, что дед поступит в соответствии с принципами, на деле так легко отброшенными, разбились. Все чувства покинули его; он только стоял и смотрел на старика.
– Тупик, Пауйс, – Биас положил ногу на ногу.
«Доказательство должно быть, – думал Алан. – Где-нибудь должно…»
Он знал, что если сможет доказать вину деда, то сможет и разрушить планы Биаса взять в свои руки Солнечную систему, предотвратить серьезную угрозу войны, вызванную разнузданной истерией, доказать невиновность Огненного Шута и позволить Хэлен стать президентом.
Все зависело от фактического предательства собственного деда.
Он с отвращением взглянул на Биаса.
– Да, тупик. Но, если я сейчас отсюда уйду, вы не отважитесь ничего сделать из страха, что я скажу слишком много. Вы не сможете смошенничать со мной так же, как с Огненным Шутом. – Как бы в раздумье, он добавил:
– Вы можете убить меня, конечно.
– Нет! – Саймон Пауйс встал из кресла. – Алан, присоединяйся к нам. Через несколько недель этот мир станет нашим!
Алан подошел к двери.
– Ты как-то обвинил меня в том, что во мне нет благородной пауйсовской крови, помнишь? Если это та же кровь, что течет в твоих жилах, – слава Богу, что у меня ее нет!
Он отшвырнул пистолет и вышел.
Потом он медленно шел к лифту, подавленный, не способный связно мыслить. У него имелось лишь точное знание того, что дед поступил вероломно, но это знание он пока не мог доказать. И все же, такое знание – уже кое-что.
Он спустился на тридцатый уровень и проделал путь до штаб-квартиры РЛД.
Передний кабинет все так же загромождали плакаты. Там его встретил озабоченный Джордан Кэлпис.
– Пауйс! Ты что-то выяснил?
– Где Хэлен? Я тебе потом расскажу.
– Проводит митинг в здании подсовета на сороковом. Туго приходится. Толпа озлобилась.
– Ладно. Иду туда.
Алан вышел в коридор, на быстрой полосе доехал до лифта, поднялся на десять уровней и снова на быстрой полосе добрался до подсовета. Такие подсоветы, с конференц-залами и конторами работников местных отделений городского Совета, располагались на каждом десятом уровне. Вокруг валялись сорванные плакаты с изображением Хэлен.
Изнутри доносился невообразимый шум. Алан втиснулся в переполненный зал и тут же заметил на дальнем конце сцены Хэлен. Какой-то человек рядом с ним занес назад руку. Алан увидел, что рука сжимала кусок сырого мяса. Когда рука приподнялась для броска, Алан схватил ее и грубо вывернул. Он не дал человеку возможности увидеть, кто его остановил, а втиснулся в проход. Когда он поднялся на сцену, туда летел всякий мусор.
Лицо Хэлен кровоточило, одежда разорвалась в клочья. Она неподвижно стояла, вызывающе глядя на толпу.
– Хэлен!
Она увидела его.
– Алан! Ну, что?
– Уходи отсюда – они тебя не слушают!
Она, видимо, взяла себя в руки.
Теперь толпа, с перекошенными лицами и готовыми хватать руками подалась вперед. Он услышал, как кто-то закричал:
– Она хочет сжечь нас.
ОНА – ХОЧЕТ – СЖЕЧЬ – НАС!
«Вот это перл», – подумал Алан, давая пинка первому человеку, пытавшемуся взобраться на сцену. Эта фраза еще больше разожгла породившую ее истерию. Он поймал себя на том, что ненавидит человечество и пинается со всей силы.
В боковом выходе со сцены появилось веснушчатое лицо Энди Карри.
– Быстрее! Сюда!
Они вбежали, и Энди приказал двери закрыться.
– Могу только сказать, что вышло так, как я и предсказывал, – сурово сказал Энди. – Вам не следовало произносить этой речи, мисс Картис.
– Я избегала всяких упоминаний Огненного Шута, – сказала она в ярости, – а они не дали мне никакой возможности!
Карри включил переговорное устройство и нажал две кнопки.
На экране загорелось слово «Полиция», и появилось лицо дежурного.
– Я говорю из подсовета на десятом уровне, – быстро сказал Карри. – Здесь беспорядки. Мы окружены. Нам нужна помощь.
Дежурный взглянул на него.
– Это митинг Хэлен Картис, правильно?
– Правильно.
– Немедленно высылаем дежурную машину, – сказал полицейский голосом, в котором ясно слышалось, что он считает их самих во всем виноватыми.
Полиция рассеяла толпу, и капитан сказал Алану, Хэлен и Карри, что сопровождающие готовы доставить их домой. Говорил он безо всякого сочувствия, словно бы нехотя их выручал.
Когда они добрались до дверей Хэлен, начальник эскорта сказал:
– На вашем месте, мисс Картис, я не выходил бы из дома. В противном случае на вас могут напасть.
– Мне предстоит бороться на выборах, – заметила она.
– Вам придется воевать с народом, если сегодняшнее повторится, – а я в этом не сомневаюсь, если вы и дальше будете упорствовать вопреки мнению всего общества! У нас и так на руках расследование дела Огненного Шута – люди хотят знать, когда мы собираемся его схватить, возмутители толпы кричат, что мы должны готовиться к войне и так далее. – Начальник пожал плечами. – Мы не станем отвечать, если вы сознательно станете рисковать попасться в руки толпе.
– Благодарю вас.
Алан вслед за Хэлен вошел в квартиру. Дверь закрылась.
– Значит, от меня ждут, что я останусь в четырех стенах, да? – с горечью сказала она. – А между тем я собираюсь постараться убедить людей в том, что они не правы.
– Бесполезно, – сказал он глухо, заходя в гостиную и плюхаясь на стул.
– Что ты разузнал в Лондоне?
– Все.
– Даже что Биас замешан?
Он медленно и вяло рассказал ей обо всем.
– Значит, мы были правы, – задумчиво сказала Хэлен. – Но дядя Саймон… невероятно.
– Да уж! – Он цинично улыбнулся. – И у нас действительно связаны руки. Придется хладнокровно поразмыслить, Хэлен.
Она немного успокоилась. И, кажется, впервые заметила, как он измучен.
– Утро вечера мудренее, – сказала она. – Может, завтра что-то изменится.
Когда они кончили завтракать, Алан включил лазервид.
– Поглядим, что случилось в мире сегодня утром, – сказал он.
«…письмо, требующее, чтобы правительство ускорило выполнение своих оборонных программ, – изрекал диктор. Потом он взволнованно подался вперед. – Для тех, кто пропустил наш предыдущий выпуск: начались первые атаки Огненного Шута! Зарегистрировано два ядерных взрыва – в Атлантике и в пустыне Гоби. До сих пор сообщений о жертвах не поступало, но пока уверенности в этом нет. Куда нацелен следующий удар Огненного Шута? Швейцария-Сити? Нью-Йорк? Берлин? Мы не знаем. Воздвигаются убежища, в окрестностях крупнейших городов работают бригады по обнаружению скрытых бомб. Тем временем в Британии несколько важных общественных зданий опустошили таинственные пожары. Национальная галерея превратилась в тлеющие обломки, нет больше изумительных архитектурных красот театра Гэйтсхед. Принимаются меры по защите зданий подобного значения по всей планете. Едва ли приходится сомневаться, что Огненный Шут – или его твердолобые сторонники – в ответе за это!»
– Биасова работа, – гневно сказал Алан. – Как же нам это доказать?
– Смотри, – Хэлен показала на экран. Там появился Саймон Пауйс, величавый и серьезный.
«Земляки, граждане Солнечной системы, я обращаюсь к вам в трудные времена. Как я и предсказывал недавно, Огненный Шут напал на нашу планету. Мы не предпринимали в отношении этого человека враждебных действий, не собирались причинять ему вреда. И тем не менее он напал. Мы должны защищаться. Если бы нам пришлось делать бомбы и другое оружие, нас бы за это время смели. К счастью, правительству Солнечной системы предложили оружие. – Пауйс приостановился, словно бы опечаленный лежавшей на нем задаче. – Группа людей – всего несколько часов назад мы бы назвали их преступниками, теперь же мы им более чем благодарны – предложила обеспечить нас оружием. Мы собираемся закупить его у них от вашего имени и установить вокруг планеты. Это необходимо сделать быстро, и на аварийных установках уже работают отряды добровольцев. Будем надеяться, что успеем отвести грозящую нам опасность. Когда я увижусь с вами в следующий раз, мы возможно, это узнаем.»