– Что случилось?! – выдохнул Алан. – Отец, что случилось?
– Чтоб тебя! Ты разрушил поле времени. Я потерял свой корабль!
Вверху Алан услышал гудение воздушного судна. Он посмотрел ввысь, неистово замахав рукой. Это оказалась амфибия, похоже, искавшая их. Она снизилась и приводнилась.
Из кабины выглядывали озадаченные лица. Кто-то вылез на крошечную плоскую палубу, и над водой сверкнул линь. Алан схватил его, подплыл к Хэлен и отдал ей. Ее быстро подтащили и, подняв на борт, бросили линь обратно. Алан дал его Огненному Шуту. Тот механически держался на плаву, но на лице запечатлелись печаль и страдание.
– Возьми, отец!
– Зачем? Что за предназначение я исполню, продолжая жить? Я проиграл.
Алан нетерпеливо обвязал веревку вокруг безучастного Огненного Шута и смотрел, как буксировали большое тело. Огненный Шут не старался ни высвободиться, ни помочь поднять себя на палубу.
Алан взялся за линь, когда его выбросили еще раз.
– Как вы узнали, что мы здесь? – спросил он капитана судна.
– Мы видели в этом районе необычный взрыв. Подумали: неплохо бы разузнать, что к чему. Простите, что так долго. Мы три часа тут кружимся. Ума не приложу, как мы вас пропустили в первый раз.
– Три часа! Но… – Алан осекся. – Который час?
Капитан взглянул на свой хронометр.
– Почти четырнадцать ноль-ноль.
Алан собирался спросить, какой сегодня день, но не решился. Похоже, они попали в океан ровно за полчаса до того, как вошли в корабль Огненного Шута.
– А что случилось с самим кораблем? – спросил он угрюмого Огненного Шута, уныло обмякшего в углу кабины.
– Я говорил тебе. Ты разрушил поле времени. Все очень просто – мы находились в одном положении во времени, корабль – в другом. Он мог появиться и здесь, и за миллион лет отсюда!
После этого его отец отказался отвечать на дальнейшие вопросы.
Глава 19
Слушания дел Саймона Пауйса и Огненного Шута проходили одновременно, но в разных судах. Лазервидение и газеты разрывались, не зная, что предпочесть.
«Пи-мезон», невредимый, обнаружили в Вайоминге. Ученые уже извлекли из него механизмы времени и исследовали их. Огненный Шут не стал им помогать, когда его попросили.
Всплыли взаимоотношения между бывшими главными героями, и скандал смешался с сенсацией на потребу газетам и сетям лазервида.
Саймон Пауйс, однако, вел себя не так уж затейливо. Он ничего не отрицал, и его признали виновным по всем пунктам. Судьи даже не воспользовались той странной привилегией, которую обычно считают своей – резюме не содержало списка его личных наклонностей. Оно было быстрым и ясным. Саймона Пауйса выслали в одиночку в какой-то из куполов пояса астероидов.
Огненный Шут оказался более словоохотлив, а его дело – сложнее расследовать, как не имевшее прецедента. Его нельзя было преследовать за его философию, и даже за редчайшие намерения уничтожить разум. Обвинение в конце концов гласило: «Преступный замысел с целью разрушить человеческое общество до состояния, где оно не смогло бы далее существовать.»
В своих длинных защитительных речах – или, скорее, речах в защиту своих убеждений – он соглашался с этим обвинением.
– Я – жертва грубого разума, – говорил он смущенному жюри. – Разума, которому незачем существовать во вселенной. Он потащил меня вниз, как потащит в свое время человечество. Я пытался помочь вам, но, при всех ваших хваленых умах, вы не смогли понять. В таком случае погибайте духовно. Противопоставляйте себя закону вселенной! Наказание придет довольно скоро и будет вполне заслуженным!
Хоть и все еще озадаченное, жюри довольно скоро определило свое наказание Огненному Шуту. Его нашли виновным, но невменяемым. Ему предстояло отправиться в психиатрическую больницу на Ганимед.
Тем временем ученые продолжали ломать головы над его причудливыми уравнениями и не могли прийти ни к какому заключению. Со временем, возможно, они к нему придут, поскольку, единожды встав на этот путь, никогда с него не свернут.
На некоторое время истерия притихла, и общество начало входить в упорядоченные рамки. Хэлен Картис стала вносить свои реформы на рассмотрение парламента, который принимал их или отвергал после обсуждения. Прогресс обещал быть медленным и вечно не успевающим удовлетворить запросы реформаторов, но по крайней мере, так он мог сохранить динамизм. Хэлен это более или менее удовлетворяло.
Наметили дату их бракосочетания.
И тут начался последний акт драмы.
Алан, снова ища работу, просматривал список специализированных организаций, прихлебывая кофе. Заверещал лазервид, и он включил его. Появилось лицо Хэлен.
– Алан… Огненный Шут сбежал!
Он со звоном поставил чашечку.
– Что?! Как?
– Ты знаешь, как он силен. Он напал на сопровождающего, обезоружил его и парализовал все полицейское управление. Он заставил их освободить дядю Саймона, и они вместе угнали полицейскую машину.
– Куда они делись?
– Мы не знаем.
– Я иду. Ты в Доме?
– Да.
Когда он добрался до президентских апартаментов, Хэлен и несколько ее советников глядели на громадный настенный экран. Комментатор орал:
«Нашим камерам удается отслеживать удирающий космический корабль „Пи-мезон“, на борту которого находятся осужденные Румяный Мэнни, известный более как Огненный Шут, и Саймон Пауйс!»
Глубокий космос. В фокусе камеры – четкое изображение корабля.
«Корабль, лишенный своих таинственных устройств, воздействующих на время, но сохранивший обычный двигатель, пока опережает всех преследователей.»
– Это отвечает на мой вопрос, – сказал Алан из-за спины Хэлен. – Куда они направляются?
– Видимо, на Венеру. Они там смогут выжить, и без сомнения, укрыться от полиции. План ревитализации завершен на две трети.
– Странная пара для совместного путешествия, – раздумывала Хэлен.
– У них есть общее, – заметил Алан. – Они оба, каждый по-своему – реакционные идеалисты. Они хотят, чтобы все было проще, чем есть на самом деле.
Корабль миновал Венеру.
– В какой уголок вселенной они направляются? – сказала сбитая с толку Хэлен.
Алан подумал, что знает.
Он беспомощно смотрел, как летел дальше корабль, несший его отца и деда.
– Может, так и к лучшему, для них и для нас, – прошептал он.
«Пи-мезон» миновал орбиту Меркурия.
Они наблюдали, как он решительно повернул к Солнцу.
Он исчез, поглощенный почти моментально, следуя своему неизменному курсу в сердце Солнца.
Зрители безмолвствовали. Хэлен обернулась к Алану и всмотрелась в его лицо. Еще раз поглядела на экран.
В несколько коротких недель на Земле наступила – и так же быстро завершилась – новая эра. Она оставила после себя необычное настроение, и, возможно, новую науку. Социологи и психологи пытались объяснить внезапный отлив охватившей людей истерии. Появилась дюжина теорий, все сложные, все со своими достоинствами. Одна пыталась объяснить все как следствие переходного периода между «естественным» (или биологическим) и «искусственным» (или машинным) образом жизни. Теория эта приходила к выводу, что, пока «искусственное» не станет «естественным» и соответственно не изменится людская психология, мы переживем множество подобных волнений.
Это было вероятное объяснение. Но могло быть и другое, гораздо более простое.
Может быть, мир просто заскучал.
Примечания
[1] Zeitgeist – «Дух времени» (нем.).
[2] Дорчестер – роскошная лондонская гостиница, находящаяся на улице Парк Лэйн.
[3] Мэйфэр – фешенебельный район Лондона; известен дорогими магазинами и гостиницами.
[4] Spesialite de la maison – здесь: «фирменное блюдо» (фр).
[5] Outre – «Преступавшую границы дозволенного» (фр.).
[6] Ad infinitum – «До бесконечности» (лат.).