– Почему вы экспериментировали с огнем? С какой целью? – Хэлен подалась вперед в кресле.
– Почему? У меня нет причин. Я – Огненный Шут. У меня нет иной цели, кроме как оставаться Огненным Шутом. Вы оказываете мне слишком большую честь, мисс Картис, ожидая от меня планов и действий. Какое-то время я говорил людям в Швейцарии. Теперь, когда с этим покончено, я стану делать что-то еще.
Он опять разразился своим громоподобным смехом, потрясшим его гротескное тело.
– Если у вас нет планов, если вы не думаете о будущем, зачем в таком случае вы купили у торговцев оружием плутониевые бомбы?
– Знать не знаю ни о бомбах, ни о торговцах! Я и не подозревал, что в моей пещере находились эти бомбы!
«То ли его ослепило подавляющее присутствие Огненного Шута, то ли этот человек говорит правду», – чувствовал Алан.
Огненный Шут выглядел совершенно равнодушным ко всему, что заботило Хэлен и Алана. Он словно не принадлежал пространству и времени, что объединяло Алана с остальным человечеством, словно возвышался над ним, полностью отрешенно, будто забавы ради, наблюдая за людьми. Но насколько мог он доверять этому ощущению? Алану оставалось лишь гадать. Может быть, Огненный Шут – лучший в мире актер.
– Вы должны знать что-то о происходящем! – воскликнула Хэлен. – Ваше появление во время острого кризиса в развитии общества не могло быть простым совпадением.
– Кризис охватил общество раньше, юная леди! – Огненный Шут снова пожал плечами. – Кризисы будут и дальше. Они ему полезны!
– Я считала вас бесхитростным, потом передумала. Не могу в вас разобраться, – она откинулась обратно в кресле.
– Зачем вам во мне разбираться? К чему тратить время, пытаясь понять других, когда вы никогда не удосуживались поглядеть внутрь себя? Мое неприятие машин и жизни среди них основано на том, что это мешает человеку по-настоящему всмотреться в собственное существование. Вам придется изъять его из такого окружения, дать ему какое-то время пожить в дикости, прежде чем вы убедитесь, что я говорю правду. Я по-своему поклоняюсь Солнцу, как вы знаете. Из-за того, что Солнце – самое заметное из творений природы!
– Я считала, что вы представляете новый порыв человеческой мысли, – тихо сказала Хэлен. – Я думала, вы знали, куда шли. Вот почему я поддерживала вас, отождествив с вами себя и свою партию.
– Не надо искать спасения в других, юная леди! – Он снова смутил их, задрожав от странного загадочного смеха.
Она поднялась, сдерживаясь.
– Очень хорошо, я выучила свой урок. Я верю вам, когда вы говорите, что не замышляли разрушения. Я возвращаюсь на Землю сказать об этом!
– Боюсь, что присутствующий здесь господин Корсо, который советует мне в таких делах, полагает, что вам следует немного подождать, пока я не буду готов к отбытию.
Алан уловил его логику.
– Когда вы отбываете? – спросил он.
– Возможно, через несколько дней, может быть, раньше.
– Вы, разумеется, не скажете нам, куда, – Алан впервые улыбнулся Огненному Шуту, и когда тот вернул улыбку, до нелепости преувеличенную краской вокруг губ, он ослеп, едва не окаменел от тепла и счастья. То был единственный ответ Огненного Шута.
Откуда у Огненного Шута такая способность привлекать и удерживать людей, как мотыльков, которых притягивает огонь?
Пока они беседовали, аудитор Курт выходил из комнаты. Теперь он вернулся, ведя за собой еще одного человека.
– К вам посетитель, Огненный Шут.
И Алан, и Хэлен обернулись взглянуть на вновь вошедшего. Он оказался маленьким темненьким человечком с угрюмым лицом. На губах у него виднелась марихуана.
– Рекомендую серьезнее выбирать, с кем иметь свидания, – сказал он немного насмешливо. Его скрытные глаза оглядели присутствующих, чуть задержавшись на Алане и Хэлен. Он вопросительно посмотрел на Огненного Шута. – Надеюсь, вы не проявили неосторожности, мой друг.
– Нет, – коротко сказал Огненный Шут. Потом хохотнул. – Ну, господин Биас, вы доставили то, что я хотел?
– Разумеется. Это находится на моем корабле. Нам надо поговорить. Где?
– Здесь для вас недостаточно уединенно? – нетерпеливо спросил Огненный Шут.
– Нет, не достаточно. Я вынужден вести себя крайне осторожно, знаете ли.
Огненный Шут тяжело двинулся к двери, и, пригнувшись, вышел.
– Корсо, – крикнул он из коридора, – иди-ка со мной.
Человек без кожи поднялся и вышел вслед за Биасом. Дверь закрылась.