Лупу поднял руку. Лицо его было бледно.
— Гости честные, — начал он, слегка запинаясь, — нынешней святой ночью воскресения господа нашего Иисуса Христа воевода по наущению Батиште приказание издал — всех нас жизни лишить. Времени терять нельзя. Лошадей пускай выведут слуги за городскую стену. Ежели кто спросит, куда их ведут, сказать, что на пастбище. Меня дожидайтесь у старой мельницы на большом шляху, что ведет в град Хырлэу.
Бояре молча поднялись из-за стола и один за другим стали покидать подворье, чтоб затем окраинными улочками выйти из города.
Ворник пристегнул саблю. Госпожа Ирина и Тудоска, молодая жена его, глядели с тревогой.
— Как только я выйду со двора, немедля погрузите все самое ценное, возьмите детей и покидайте город. Направляйтесь к Медвежьему логу и там пребывайте, пока не пришлю человека с посланием. Благослови, матушка! — опустился он на колени перед госпожой Ириной.
— Быть удаче тебе в дороге во имя святой троицы! — положила ему руки на голову старая боярыня.
Двое слуг с пищалями и Асени последовали за ворником. В назначенном месте их ожидали почти все пятьдесят бояр со своими людьми. Подле церкви Николы убогого стали они держать совет.
— Надо поднимать вотчинных людей, — сказал ворник Лупу. — Чтоб при каждом была хоть сабля, хоть палица, вилы или топор, потому как господарь может против нас послать войско.
— Неплохо бы собрать и ополчение по селам, — сказал Бухуш. — С одними вотчинными перед государевым войском не устоять.
— Опасно поднимать голытьбу, жупын Никулаеш, — возразил Лупу. — Чернь только сдвинь с места, — потом не остановишь. И нашим подворьям не миновать тогда урона великого.
— Станем во главе черни и тем спасемся от ущерба, — настаивал Бухуш. — Все равно голытьба поднимется, учуяв, что мы взбунтовались.
— Чего спорить?! Все покажет завтрашний день, — заключил ворник. — Отправляйтесь теперь и приведите с вотчин своих людей. На закате чтоб все были у турецкого кладбища. Там мы промеж себя наведем порядок и пойдем на дворец.
Бояре со слугами отправились по своим вотчинам. Ворник, поднявшись на холм, с грустью посмотрел на простиравшийся в долине город, на который уже проливался робкий утренний свет. Он различал возки опальных бояр, один за другим проносившиеся по пустынным улицам, узнал среди них и карету госпожи Тудоски, и рыдван матери, в которых ехали все его домочадцы. Волной горячей крови обожгло грудь, бешено застучало сердце. Ворник сжал ладонью рукоять сабли и проронил сквозь зубы:
— Смерть собаке!
2
«Кто сеет ветер, пожнет бурю».
В кофейной комнате было покойно. Призрак ночи прятался за тяжелыми занавесями, скрывавшими окна. Батиште сидел в кресле и поглаживал свою реденькую бородку. Все шло как по маслу. Трудно было только заставить воеводу подписать. А теперь же, теперь им всем конец. Посмотрим, что они запоют под секирой палача!
— Прибыл палач! — вернул советника из мира грез голос появившегося слуги.
— Прекрасно, прекрасно... — поднялся Батиште, — пускай подождет на конюшне.
Господарь Александр, одурманенный выпитыми ночью крепкими винами, спал тяжелым сном. Он то и дело глухо всхрапывал. Батиште посмотрел на него с отвращением.
— Доспевает, — злым шепотом пробормотал он. — Даже в такой час, когда решается и его судьба и всей страны, этот обжора дрыхнет. Все взваливает на мои плечи. На этот раз груз станет полегче. Посмотрим, как теперь смеяться будут проклятые бояре...
Батиште подошел к окну, чуть раздвинул занавеси и отпрянул, ослепленный ярким солнечным светом.
— Пресвятая богородица! — испуганно воскликнул советник. — На дворе белый день, а капитана еще нет! Куда он, проклятый, подевался? — завопил Батиште.
Испуганный его криком, воевода скатился с дивана.
— Что такое? Что стряслось?
— Не пришел капитан. Время уходит. Прикажи послать кого-то из сейменов[13], государь!
— Вах, вах! Кир Батиште, как ты меня напугал!
— Сразу прикажи! — исходил слюной советник.
— Позвать капитана сейменов! — сонно пробормотал Алексанар.
Капитан наемников, крепко сложенный мужчина, по приказанию господаря пошел по домам тех бояр, что были занесены в список. В скором времени он возвратился и положил список на стол.
— Все доставлены, капитан? Ни один не отсутствует? — спросил, дрожа от нетерпения, Батиште.
— Нет тех бояр на подворьях. Разъехались по селам Пасху праздновать.
— Не может этого быть! — заорал советник. Глаза его вылезли из орбит. — Не может быть! Этой ночью все были на службе в церкви! Когда же они так спешно уехали?!