На всех женщинах есть что-то красное: у инкубаторов ― накидки, у шлюх ― юбки, как в прочем и у прислуги, потому что между ними нет никакой чертовой разницы. Все женщины ― объекты для сексуальных надругательств, кроме инкубаторов ― созданий, которых природа наградила внешностью и здоровьем, подходящими для этой миссии.
С инкубаторами большую часть времени обращаются гораздо лучше, если не учитывать тот факт, что новорожденных изымают, как только он может обходиться без материнского молока, чтобы отдать его на воспитание тому, кто являлся донором для оплодотворения, но это в случае если родился мальчик. Если же эта девочка, то ее помечают, как потенциальный инкубатор в будущем, или же продают на еженедельной ярмарке тому, кто предложит наибольшую цену.
Моя судьба была предрешена в тот момент, когда Кроу обнаружил меня четырехлетнюю, бродящую по улицам и покрытую с ног до головы кровью своей матери. Он запер меня ото всех в своем темном подвале на долгое время, ожидая, когда у меня сформируется грудь и прочие женские прелести, годящиеся для ебли, утаивая от посторонних глаз свои привлекательный юный «десерт», чтобы меня не приметили… в качестве будущего инкубатора.
У меня начались менструации, когда мне было девять лет, но удавалось это скрывать с помощью пожилой женщиной, которая присматривала за мной. Марион знала, какие травяные отвары помогут мне сдерживать месячные, а также она научила меня ухаживать за своими ранами, которые я получала в результате побоев за свой дикий нрав.
А потом она перестала ко мне приходить, и ее сменила глухая женщина, которая к тому же была лишена языка.
Запертая в темноте подземелья с ночным горшком и несколькими вещами, призванными скрашивать мое одиночество, я больше не имела доступа к травяным настоям. Кроу не потребовалось много времени, чтобы заметить кровь на моих простынях и отвезти меня к проклятым хирургам.
Я пользовалась бешеной популярностью на протяжении многих лет, имея красоту, достойную инкубатора, но при этом бесплодное тело, которое можно трахать, сколько вздумается, без риска обременить себя потомством. Являлась той, с кем можно воплотить свои самые извращенные сексуальные фантазии, не получая никакого сопротивления, даже применяя физическую силу. Единственным табу было нанесение ударов по лицу, что грозило приличными штрафами.
Ловлю на себе любопытный взгляд, поэтому еще больше прячусь в своем капюшоне. Благо идти осталось совсем недолго.
Шкатулка, которая мне нужна, спрятана под одним из камней в подземелье, которое служило мне домом на протяжении семи лет. В том месте, где тьма была моим единственным спутником, не считая моего хозяина, который трахал меня, и женщины, ухаживающей за мной.
Как бы там ни было, сейчас мне нужно попасть именно туда.
С помощью хрен знает кого, я добираюсь до переулка с похожим на крепость домом Кроу, самым массивным и роскошным здании в Жестоких землях, трехэтажным и выложенным из камня.
Я достигаю окна, расположенного на уровне колен, но прямо перед ним натыкаюсь на огромную грязную лужу. За*бись. Все окна закрыты решетками, но именно на этом она не закреплена, и при необходимости ее можно снять. У меня ушло четыре года, чтобы распилить ее прутья украденным мной ножом для масла, жертвуя своим сном. Тогда во мне еще была жива надежда.
Мне рассказывала одна из шлюх, что некоторые из них бежали на Восток, где благополучно обустроились, соорудив себе жилища в стволах вековых деревьев. Вся проблема состоит в том, что путь туда пролегает через еб*чую пустыню, которую можно пересечь за пару недель на верблюдах, если вам позволяют ресурсы. Но даже если у тебя водятся деньги, ни один мужчина не продаст шлюхе гребаного горбатого. Откуда мне это известно? Я пыталась. И облажалась. И меня жестко поимели за мои порывы и не один раз.
В конце концов, я сдалась и послала свои мечты в ж*пу.
Подушку и плащ-накидку я оставляю в урне на противоположной стороне переулка, в надежде, что они также выручат меня на обратном пути. Задрав подол юбки, я аккуратно обруливаю лужу мочи и хватаюсь за прутья решетки, стараясь сдвинуть ее с места. Она падает мне в руки с резким скрежетом металла о металл. Я вздрагиваю. Сейчас около шести утра, и в зимний период в это время здесь достаточно тихо. Девушки Кроу обычно не трудятся в ночное время, так как он чрезмерно эксплуатирует их в течение дня, ведь его бордель ― самое ходовое из мест, где можно потрахаться. Сейчас все должны спать, и мне очень хочется, чтобы мои предположения подтвердились.