— Я хочу стать бесстрашной.
Сумерки откашливается.
— Нет, я не могу этого исполнить. Я не могу полностью изменить твоей сущности. Ты живешь с тем, с чем родилась.
Его голос характеризует Бога как страстного любовника, но суровый блеск в его глазах говорит, что он питает страсть к доминированию. Я научилась неплохо разбираться в мужчинах.
— А хотя бы на какое-то время?
Сумерки хмурится еще больше, пока его глаза продолжают изучать меня, горя неистовым огнем. Я не сомневаюсь, что девушки в буквальном смысле падают к его ногам, прямо перед тем, как он защелкивает на них наручники, прежде чем оттрахать во всех мыслимых и немыслимых позах, пока они не начнут выкрикивать стоп-слово.
— Да… это я могу исполнить.
Превосходно. Не время терять свою решительность сейчас.
— Тогда сделайте это, — требую я своим «бесстрашным» тоном, потому что намерена доиграть свою роль до конца.
Они окружают меня, пока мы с Сумерками сцепились взглядами.
— Это то, что ты желаешь?
Проглотив ком в горле, я киваю.
— Да.
Его челюсть напрягается, и мускулы лица дергаются, когда он сжимает свои кулаки.
— Тогда скажи, что хочешь этого, — рычит он.
Еб*ть мои коленки, я не сомневаюсь, что именно таков он и в постели.
— Я хочу, чтобы ты даровал мне бесстрашие на пять минут.
Почему именно пять минут? Потому что мгновение для высших существ понятие слишком расплывчатое и без четкого обозначения, они могут интерпретировать это, как им вздумается. Жизнь уже достаточно поимела меня сегодня, и я не заинтересована, чтобы она продолжила это делать.
Он выдыхает и закрывает глаза, набирая в легкие воздух, прежде чем снова открыть их. Кажется, что они пылают еще более насыщенным оттенком золота, когда меня накрывает волной тепла. Я ощущаю, как так называемый груз падает с моих плеч.
Закрываю свои глаза, расправляю плечи, расслабляю руки и разминаю шею.
Черт, да. Это то, что было мне нужно. Я, мать вашу, несокрушима.
Я открываю глаза, чтобы поймать на себе взгляды четырех чересчур серьезных Богов. Я расплываюсь в улыбке, потому что ощущаю себя лучшей, бл*ть, из лучших.
Сумерки встречается со мной взглядом, и я подмигиваю ему, так как сейчас я невъ*бенно крутая.
— Благодарю.
Я делаю шаг назад к краю обрыва, который уже не кажется мне столь пугающим. Но передвигаться как офигенная телка чертовски, твою мать, больно, так как моя задница изрядно натерпелась сегодня.
Четыре самца окружают меня, дыша так, что их ноздри расширяются. Они, наверняка, тоже хотят поиметь меня, садистские ублюдки.
Еще шаг, и я достигаю края. Даже не смотрю вниз, прежде чем броситься с обрыва. Я ох*уенно бесстрашна сейчас и, к тому же, как я уже говорила, что меня все достало.
Я нахожусь в свободном падении, развернувшись в воздухе, чтобы лететь лицом вниз.
Лечу.
В моей голове мелькает мысль, что это лучший исход, потому что сейчас я чувствую себя живой как никогда. Но тут я натыкаюсь на что-то твердое и теплое, прервав свое стремительное движение к скалам внизу.
Меня подхватывает вихрь, и я погружаюсь в белую бездну, теряя сознание.
Я искренне надеюсь, что это и есть еб*ный рай.
Глава 3
Я практически убеждена, что выжила, когда прихожу в сознание. Бл*ть. Не сразу решаюсь открыть глаза, но уже слышу перепалку двух самцов поодаль от себя.
Навостряю свои уши, чтобы лучше расслышать, о чем речь, чтобы понять, кто они такие, прежде чем подам вид, что очухалась, так как, возможно, для начала мне придется разработать план побега.
― Не спорю, что это был еб*ный форс-мажор. Но как ни крути, ты снова нарушил все правила, уже дважды.
Голос Дня вновь пробуждает похотливые мысли моей вагины, потому что он звучит еще более устрашающе, чем раньше.
― Ты бы сделал то же самое, членоголовый. Признай это.
Это Сумерки, и он только что сказал «членоголовый». Вау. Я думала, что это я была несдержанной.
― Я не отрицаю, что не сделал бы этого, но просто говорю, что это форс-мажор, и в первую очередь мы не должны были допустить, чтобы он возник. За это с нас могут живьем содрать шкуру.
Снова День. Моя вагина сходит с ума. Бесстыжая п*зда.
И кто с них будет живьем сдирать кожу? Они, твою ж мать, Боги!
― Он ничего не узнает, ― это уже другой голос. Кажется, Рассвет. ― Я спрячу ее в своих владениях.
― Х*й тебе, ― снова Сумерки.
У него такой низкий с хрипотцой голос, который, вероятно, способен развратить любую самую убежденную девственницу, хотя я сомневаюсь, что такие встречаются в наши дни. По тому, насколько я слышу его, кажется, что он находится всего в нескольких шагах от меня.