Вышел ли кто-нибудь из этой машины? Если да, то они должны сейчас стоять перед гостиницей. Я прижался лицом к стеклу.
И услышал внизу стук в дверь, потом звонок. Мне понадобилась лишь доля секунды, чтобы добраться до лестницы. Дверь за собой я закрыл на два оборота, ключ положил в карман. Через минуту я был уже на последнем этаже… На чердаке я нашел окошко и вылез на крышу. Нельзя было терять ни секунды. Они, конечно же, решили взять меня прямо в моей комнате.
При хорошей скорости, если, конечно, удастся выпутаться, у меня будет время заскочить к Шейле.
Я карабкался по крыше к соседнему дому, он возвышался надо мною на четыре этажа, как минимум. Я продвигался как можно быстрее, но скат крыши был слишком крутым.
Услышав внизу какой-то шум, я крепко стиснул зубы. Главное – спокойствие. Вот и внутренний двор гостиницы, вот стена соседнего дома.
Уцепиться не за что.
Я вернулся на крышу, выходящую к улице. Потихоньку заглянул вниз.
У дверей стояло четыре человека. Полицейские. Я узнал их фуражки. Эти долго смотреть не будут.
У меня был выбор между водосточной трубой и лестницей, приваренной к стене. Лестница была в таком плохом состоянии, что я далее думать об этом не решался.
Но по трубе подниматься было и вовсе невозможно. Я подошел к лестнице и схватился за первую подковообразную перекладину. Она насквозь проржавела и не выдержала моей тяжести.
Но выход все-таки был. Я воспользовался освободившимся пространством и пролез внутрь между стеной и скобами. Теперь я мог подниматься спиной к стене. Но вместе с тем я оказался пленником за решеткой перекладин. Я начал как можно быстрее карабкаться по этой решетке вверх.
В это время они, наверное, уже высаживали двери гостиницы.
Одиннадцатая перекладина, в свою очередь, чуть не оторвалась от лестницы; мне удалось зацепиться локтями и коленями.
Последнее усилие, и я дотянулся до карниза соседнего здания. Я остановился, чтобы передохнуть. В этот момент что-то с силой ударило совсем рядом, и каменные осколки оцарапали мне руку.
Ждать я не стал и как можно быстрее рванул вперед по крыше. Скат был очень крутой, но мне удавалось держаться на ногах. И даже бежать – да, бежать до серой кровле. Я не смотрел по сторонам. Мои глаза были устремлены к следующей крыше. Я должен был оторваться от них, оторваться как можно скорее.
Следующее здание было такой же высоты, как и то, на котором я находился. Я продолжал бежать – нелепый, неловкий бег, при котором мое тело страшно выворачивалось, чтобы сохранять равновесие.
Четвертое было на два метра ниже, зато его скат – еще круче. Пришлось притормозить на краю пропасти. Я развернулся. Цепляясь руками за карниз, обдирая ноги о стену, я прыгнул и тяжело шлепнулся на конек крыши. На четвереньках подобрался к трубе и заметил довольно большое стеклянное окошко.
Прилипнув к крыше, как пиявка, я подполз к окну и жадно заглянул внутрь.
Никого.
Обернув правую руку краем рукава, я одним ударом высадил стекло. Не теряя времени, расчистил проход и проник внутрь.
В шкафу висела одежда. Я быстро схватил серую куртку и скинул свою голубую, не забыв достать все из карманов. Серая была мне почти впору. Заодно я поменял и шляпу. Дверь была закрыта изнутри. Я повернул задвижку, она открылась, я вышел.
На площадке никого. Снизу доносился какой-то шум. Я прислушался, и тут до меня дошло, почему все высыпали на улицу – поглазеть, как охотятся на человека – на меня.
Я тихонько спустился. Никто не обратил на меня внимания, когда я вышел на улицу и смешался с толпой. Я отошел немного в сторону от толпы и свернул на следующую улицу.
В кармане куртки лежали сигареты. Я закурил, чтобы выглядеть естественнее.
Им хватит что прочесывать на всю ночь.
Времени – больше чем достаточно, чтобы заскочить к Шейле.
У меня болели мышцы, ломило поясницу, но я чувствовал себя свободным как никогда.
Я вспомнил, с каким звуком пуля ударила в стену рядом с моей рукой. Я поднес руку к глазам. Маленькая царапина и немного засохшей крови. Я пососал маленькую ранку и внезапно подумал о том, что мне нужен револьвер.
Денег как раз хватило бы на один. Подержанный. У какого-нибудь ростовщика.
Я знал одного, совсем рядом. И от места, где сейчас жила Шейла, тоже недалеко. Старый дядька с набитой мошной.
Я все-таки побоялся ехать на метро. На такси было меньше риска.
Я остановил первое же такси и назвал адрес. Настоящий. Точный. Теперь-то уж что церемониться. Церемониться нужно, когда есть настоящая опасность. Серьезная. Таксист – это не серьезно.
Я вышел, заплатил и увидел, что лавка закрыта. Подумаешь. Старик жил в этом же доме. Делов-то – зайти с черного хода.
Я вошел в дом и позвонил в дверь. Он тут же прибежал и приоткрыл дверь, чтобы выглянуть наружу. Дверная цепочка была достаточно длинной, и я просунул ногу в открывшуюся щель. Одновременно я притянул его за отвороты поношенного пиджака и угрожающе вынул какой-то предмет из кармана:
– Открой, или я тебе шкуру подпалю! Живо! Не бойся, не обижу.
Его руки зашарили в поисках засова. Я слышал его сдавленное дыхание. Я вошел.
– Привет, – сказал я, отпуская его. -
Вы меня узнаете?
– Так… Ведь… – прошептал он, еще больше испугавшись.
– Да, это Дэн, – сказал я. – Я хотел у вас купить револьвер с патронами.
– У вас… У вас ведь один уже есть, – прошептал он.
– Ничего подобного, – сказал я.
Я протянул ему ключ, который держал в руке.
– Возьмите его, – сказал я. – На память. И пошевеливайтесь.
Он, кажется, немного успокоился, и я прошел за ним в лавку.
– Но… М-м-м… – возразил он. – Они меня посадят, если я вам продам револьвер…
– Ничего, все будет как надо, – пообещал я. – Мы здесь маленький спектакль разыграем. Давай. Быстренько.
Он открыл ящик под прилавком. Там лежали револьверы разных моделей. Я выбрал крупнокалиберный и вынул из него обойму. Пусто.
– Патроны, – сказал я.
Он протянул мне маленькую коробочку с патронами, я зарядил полную обойму. Оставшиеся патроны положил в карман. Для кармана револьвер был тяжеловат. Я уже собирался заткнуть его за пояс, но передумал и небрежно вскинул на старика.
– Может быть, у тебя найдется немного деньжат? – спросил я.
Он ничего не ответил и поднял руки вверх. Рот у него затрясся, как у кролика.
– Да ладно, – сказал я. – Опусти руки. Здесь все свои. Ты же знаешь, что убиваю я голыми руками.
Он опустил руки и полез в карман, вытащил оттуда старый раздутый бумажник и протянул его мне.
– Только деньги, – сказал я. – Документы не нужны.
Он заплакал. Денег и вправду было много.
– Дневная выручка? – поинтересовался я. – Торговля процветает. Покупают столько же, сколько и закладывают, а ты свое снимаешь и там, и там.
Я прибрал денежки и опустил их в карман куртки.
– Может быть, у тебя нашелся бы и костюмчик на мой рост? Такой, чтобы даме понравился.
Не говоря ни слова, он прошел в глубь лавки и указал на одежду, висящую на крючках. Я взял коричневый костюм в белую полоску, не очень бросающийся в глаза и совсем не похожий на то, что я обычно ношу.
Я подобрался к нему сзади и легонечко стукнул его рукояткой тридцать восьмого калибра по затылку. Он повалился на пол.
Я неторопливо переоделся и прошел в подсобку, где привел себя в порядок, после чего почувствовал себя намного лучше.
Я вернулся в лавку и, увидев телефон, вздохнул с сожалением. Чего проще – назначить Шейле встречу на вокзале, да и уехать с ней. А?!
Но вспомнилась газетная статья. Документы на развод. Это не вычеркнешь. А кроме того, гостиничный телефон наверняка время от времени прослушивается.
Я вздохнул. Старик по-прежнему лежал на полу. С каждым разом меня это трогало все меньше и меньше. Два дня подряд я их убивал, пять лет подряд я их избивал, а разницы почти никакой.
Этот, впрочем, был еще живой. Чтобы подстраховаться, достаточно было поджечь лавку. К тому же это отвлечет внимание от гостиницы, куда я направлялся. И пусть пожарники и легавые лишний раз потренируются.
Я нашел бензин. Ничего удивительного. В этой лавке было все. Я собрал всякую старую дрянь, которая могла хорошо гореть, и сгреб в кучу посреди комнаты. Придвинул туда мебель, свалил одежду, бумаги, деревяшки, колеса, черт знает что еще и облил все бензином.
Я кинул спичку. Вначале мне показалось, что она потухла, но потом внезапно раздалось сильное «пш-ш», и мне полыхнуло в лицо. Я живенько отступил в подсобку, затем в коридор и бесшумно вышел. Огонь уже яростно гудел и трещал. Я вышел из дома и, не оборачиваясь, пошел по улице.
К гостинице я подошел как раз в тот миг, когда улицу с адским грохотом пересекали большие пожарные машины. Внезапно я почувствовал себя совершенно вымотанным, так же внезапно это и прошло. В дверях и окнах показались люди, любопытные уже подтягивались к месту пожара. Как быстро сработала тревога.
Гостиница была предназначена скорее для проживающих, чем для приезжих. Не очень большая. По-видимому, комфортабельная. Два официанта появились на пороге, не обратив на меня никакого внимания. На первом этаже находился ресторан. Я толкнул застекленную дверь-вертушку, бедро и живот постоянно ощущали твердые очертания железного друга.
Я быстро прошел в туалет и, поднявшись по лестнице, свернул в коридор, который, судя по всему, вел в холл.
Я достаточно хорошо знал обычную планировку баров, кафе и других публичных мест и вряд ли мог ошибиться.
Лифтер зевал перед дверью лифта. Я протянул ему десятидолларовую бумажку.
– Подвези-ка меня быстро к госпоже Паркер и спустись вниз за цветами, – сказал я ему. – И пошевеливайся.
Он мгновенно заграбастал бумажку и засуетился с дверьми. На меня он едва посмотрел.
– Блондинка? – уточнил он.
– Точно так, – сказал я. – Я ее двоюродный брат.
Он ухмыльнулся.