- Как ты, Женечка?
На меня пахнуло легким ароматом цитруса и пачули.
- Все хорошо, Оль, - я чуть отстранилась, - Я рада, что ты приехала.
- У меня для тебя два новых журнала, - Ольга поставила пакет на тумбочку и достала из него глянец, - немного клубники, бананы, яблоки… Сама все увидишь, - она улыбнулась, - сегодня просто сумасшедший день. Два контракта полетело, Степан Аркадьевич рвет и мечет, а я потихоньку сбежала, чтобы приехать к тебе.
- Может, стоило остаться на работе?..
- Ну, вот еще! – Ольга сморщила нос. – Они без меня как-нибудь обойдутся, а вот ты…
- А что я, Оль? – я в упор посмотрела на нее. – Ты думаешь, что если ты не приедешь, то мир перевернется? – прозвучало это, наверное, слишком грубо, потому что Ольга вмиг нахмурилась и опустила голову.
- Прости, - мне стало неловко, - я не хотела быть резкой.
- Перемены настроения в твоем состоянии дело обычное, - Ольга попыталась сгладить ситуацию, - да и вправду, что изменилось бы, если бы я не приехала? Ты права, мир бы не перевернулся. Разве что я волновалась бы, как ты там.
Я молча смотрела, как она выкладывает из пакета яблоки и контейнер с клубникой. И вдруг, к своему стыду, ощутила, как во мне поднимается раздражение. Непрошенное, колючее, как тысячи иголок, разом впившиеся в сердце. Казалось, Ольга специально повернула все так, чтобы я чувствовала себя виноватой. Она была такой все понимающей, такой хорошей, в то время как я, только и делала, что высказывала недовольство. Но что мне оставалось, если от ее заботы у меня опускались руки, и я становилась еще более беспомощной, чем раньше? Это нужно было прекратить. Сейчас. Немедленно. Я зажмурилась.
- Женя?
Я почувствовала, как моей щеки коснулись прохладные пальцы.
- Тебе плохо?
Да! Да! Мне плохо!
- Снова приступ? – она попыталась усадить меня, но я сбросила ее руки и отошла к стене.
- Нет никакого приступа, Оль, - мой голос звенел от напряжения. – И не надо бросаться мне на помощь всякий раз, как тебе вздумается. Есть то, с чем я могу прекрасно справиться сама!
- Хорошо. Ты хочешь остаться одна? Я тогда позову врача, чтобы он…
- Удостоверился, что со мной все в порядке. Со мной и так все в порядке, Оль! Приступов не было уже больше недели.
- Но это еще не говорит о том, что они не повторятся, - она осеклась, - прости… прости, Жень.
- За что? За то, что напоминаешь, что я не смогу обойтись без тебя? Что я опасна для себя самой?
- Женя, - в ее голосе звучала растерянность, - я не хотела сказать ничего такого. И я рада, что тебе стало лучше. Константин Львович сказал, что через несколько дней тебе отменят лекарства, а значит, ты идешь на поправку и сможешь теперь сама….
- Я вообще могу все делать САМА, Оль. И я устала от того, что мне приходится отвоевывать у тебя право самой жить свою жизнь. Я благодарна тебе за помощь и, наверное, без тебя я не справилась бы со всем этим. С этими… приступами, - по телу пробежала дрожь, - когда я теряю ощущение реальности и кажется, что в следующую секунду я умру, и никто не сможет помочь мне. Никто не сможет спасти, - голос опустился до шепота. Я сглотнула подступивший к горлу комок. – Но я хочу сама выбирать, что будет для меня лучше. Я задыхаюсь рядом с тобой. Мне тяжело, пойми. И я не хочу возвращаться к тебе после того, как меня выпишут из больницы…
- Но…
- Мне некуда пойти. Да, я помню. Но я могу снять на время квартиру. На моем счете есть деньги, пусть немного, но их хватит на первое время. И не нужно приезжать ко мне каждый день, не нужно звонить…
Ольга побледнела.
- Хорошо, - слова давались ей с трудом, - я сделаю так, как ты просишь. Но я не понимаю, Жень… Не понимаю, что произошло?
- Наверное, я просто набралась смелости, сказать тебе это. Спасибо тебе за все, Оль, - я положила ей руки на плечи, - спасибо за то, что была рядом. За то, что сидела со мной ночами, когда я не могла уснуть, что терпела мои срывы, что поддерживала меня так, как не смог бы никто другой. Я не говорю, что исчезну из твоей жизни, да ты мне, наверное, и не позволишь. Но пока мне нужно время. Я не знаю, сколько. Месяц, два, три. Я позвоню тебе сама, Оль. Как только пойму, что справилась, что смогла сделать это сама…
Ольга шмыгнула носом. Совсем по-детски, беззащитно и так похоже на ту Ольгу, которую я знала много лет назад. Передо мной стояла, понурив плечи девочка-подросток, которая взяла на себя непосильную задачу, спасти другого. Вот только меня не нужно было больше спасать. По крайней мере, так мне казалось в ту минуту.
- Я все равно буду звонить. Раз в неделю, не чаще. И если ты не возьмешь трубку, я брошу все и приеду. И мне все равно, что ты тут наговорила, - она сжала меня в объятиях, - я люблю тебя, Жень. И никогда не оставлю и буду помогать, даже если ты…если ты не захочешь, - она отстранилась и подняла на меня глаза, полные слез, - ты поняла? – она стукнула меня кулачком в грудь, - поняла?
Я кивнула, ощутив, себя, наконец, свободной. Это было удивительное, смешанное с горечью чувство. Я отдавала себе отчет, как будет мне тяжело, и что, наверное, не раз я пожалею о собственном выборе, но по-другому я уже не хотела и не могла.
Ольга ушла, оставив меня одну, как я и просила. Но в звенящей тишине палаты мне еще долго слышался ее голос. И слова, которые она сказала мне на прощание: « Я всегда буду рядом, даже если и буду далеко. И приду к тебе на помощь, что бы ни случилось. Главное, помни об этом».
За день до выписки я попросила Ольгу снять мои деньги со счета и привезти мне. Разговор вышел скомканным и неловким. Перекраивать жизнь по новой оказалось не так уж и просто. Ольга предлагала помочь с квартирой, я решительно отказывалась, и, в конце концов, мы сошлись на том, что к моему приезду она соберет мои вещи и больше никакого участия в решении моих проблем принимать не будет. Настроив планов, которые, как известно, бывают весьма далеки от реальности, я с нетерпением ждала, когда смогу с головой окунуться в новую жизнь. Я пребывала в возбужденно-приподнятом настроении, больше похожем на эйфорию. Но она закончилась так же быстро, как и началась.
Трудности, с которыми мне предстояло столкнуться, развеяли торжественность момента, опустив меня с небес на землю. Риэлтор, занимавшийся подбором квартиры, провез меня по нескольким весьма злачным местам, которые по его представлению, соответствовали моим пожеланиям. Хотите недорого – пожалуйста. Комната на подселении, где у вас в соседях будет подслеповатый старичок-алкоголик, от которого разит так, что хочется сбежать оттуда, не задумываясь. Квартирка по своим габаритам больше напоминавшая кладовку, в которую умудрились воткнуть видавший виды спальный гарнитур. Или комната в общежитии, в которой не было ничего кроме матраса на полу и стола с табуретками. Риэлтор только разводил руками, печально вздыхал и предлагал подумать о том, чтобы повысить предполагаемую арендную плату.