Я услышала звук захлопнувшейся двери и сквозь шум воды различила озабоченный женский голос:
-Жень, ты дома?
Рука с мочалкой замерла. Я не хотела, чтобы кто-то видел меня в таком состоянии. Но не успела выключить душ, как в ванную настойчиво постучали.
-С тобой все в порядке?
Я поспешно закрутила кран и закуталась в полотенце. С волос стекала вода. Открыла кронштейн. Ольга придирчиво рассматривала меня с минуту, аккуратно прикоснулась к красным разводам на руках. Я дернулась. Она вытащила меня в коридор и повела в спальню. Я позволила уложить себя на кровать и накрыть одеялом. Меня трясло от холода и нахлынувших эмоций. Было ощущение, будто они разом затопили меня, не оставив шанса на спасение. Стыд, боль, страх, ненависть, обида. Они пронзали насквозь, вызывали желание рвать себя зубами, царапать, тереть до боли кожу, заламывать руки. Но я просто лежала, свернувшись в клубок, и смотрела в стену. Ольга присела рядом. Нежно погладила по голове.
- Сделаю чай, - у нее сорвался голос. – Тебе с сахаром?
Я не повернулась и не ответила. Она говорила что-то еще, но слова доносились как сквозь вату, становились все менее понятными и четкими. Казалось, я впала в забытье, и плыву куда-то. Холодные руки, резко схватившие меня за плечи, вырвали из сна.
-Женька, Женечка, - Ольга трясла меня, пытаясь привести в чувство. Ее голос был далеким и в то же время таким громким. Она опустила меня на подушку, и я услышала, как зазвенели склянки. Вскоре ощутила прикосновение стакана к губам, и теплая отвратительная вода полилась в рот. Я закашлялась.
-Вот, правильно, девочка. Приходи в себя. Да не пугай же ты меня так. – ее голос дрожал.
Ольга подняла меня и, прижав к себе, зашептала в ухо.
- Родная, расскажи, что случилось. – Ольга замолчала и, придерживая меня одной рукой, второй взяла за подбородок, заставив посмотреть в глаза. Серые, блестящие от слез. Я сглотнула.
-Женька, я клянусь, если ты ничего не будешь говорить, я пойду к твоему Леше. Я душу из него вытрясу за то, что он с тобой сделал. Я не могу видеть тебя такой, не зная, чем могу помочь. – ее голос сорвался на крик.
И я не выдержала. Заревела. Завыла так, что Ольга испугалась, и крепко обняв, начала раскачиваться, баюкая как ребенка.
-Поплачь, маленькая… Да что ж это такое… Как же так…
А я плакала впервые за последний месяц, разрешив себе снова быть слабой. Слова сами полились. Я говорила взахлеб, словно боялась, что если остановлюсь, то воспоминания продолжат отравлять меня своей горечью. Наполняя безысходностью и болью от того, что уже ничего нельзя изменить. События обрастали подробностями, которые, казалось, не имеют никакого значения, но для меня все было по-другому. Каждое слово вынимало острый осколок из души, принося долгожданное облегчение. Пусть и ненадолго.
Картинка того пасмурного весеннего утра стояла перед глазами.
Лешка, сухо поцеловав меня на прощание, остановился на пороге, проверяя карманы пальто. Я вернулась в спальню.
-Жень, ты не видела ключи от машины?
Обычно он отвозил меня на работу, но сегодня я собиралась выйти позже обычного. Мне предстояло встретиться с клиентом, чтобы представить макет рекламного модуля.
Я внимательно огляделась. Смятые простыни и упавший на пол ночник напомнили о том, чем закончилась вчера наша ссора. В последнее время мы много ругались. И поводы не всегда были серьезными. Но раздражение прорывалось сквозь тонкую оболочку видимого благополучия. Ссоры были короткими и бурными. В основном начинала их я, стремясь получить ответы, которые Алексей считал само собой разумеющимися. Для него не было ничего непонятного, или сложного. Он всегда знал, как будет лучше, даже для меня. Сам чаще отмалчивался, позволяя мне выплескивать накопившийся гнев. Мог уйти, оставив меня наедине с моими претензиями, которые повисали в воздухе, не найдя понимания. Я злилась, уходила на кухню пить кофе. Иногда, так же, как и он, хлопнув дверью, шла гулять. Только если Алексей колесил по городу на своем Опеле, я отправлялась на улицу, бродить среди прохожих, вставив наушники в уши. Безликие, одинаковые люди меня всегда успокаивали. Когда я могла затеряться в толпе и ни о чем не думать, тихонько мурлыча под нос любимую мелодию. Так я не чувствовала щемящего одиночества, преследовавшего меня всю жизнь. Иногда я отправлялась на набережную, спускалась к воде и бросала камни, разрезавшие идеальную блестящую поверхность. Я следила взглядом, как небрежно чиркнув по воде, они исчезали, поглощенные темной гладью. Это напоминало мне об удивительной поре детства, когда я еще была счастливой, и бабушка ждала меня дома, где пахло чистотой и пирогами.
-Жень, ну ты скоро, - лешин голос звенел от раздражения. – Я так опоздаю.
-Тебе надо, ты и ищи, - огрызнулась я. Твоих ключей здесь нет.
-Прекрасно! Может, я их в машине забыл?
-С твоей памятью возможно все.
-А с твоим языком, - он ругнулся сквозь зубы, а я вышла в коридор и потянулась к полочке, задев его рукой.
- Вот они, на привычном месте.
-Прекрасно!
Лешка развернулся и хлопнул дверью. Как всегда. Я чертыхнулась. Осталось только пойти на кухню и кофе заварить. А еще лучше валерьянки выпить. Все-таки встреча сегодня предстоит важная, и примешивать к этому семейные проблемы не хотелось.
Вместо этого я решила позавтракать. Впервые за несколько месяцев не нужно было торопиться на работу, в спешке проглатывая наспех приготовленные бутерброды. Лешка всегда пил только кофе, поэтому на отсутствие утром времени никогда не жаловался. Я же предпочитала основательно поесть, начиная новый день. Заварила овсянку, достала орехи и изюм.
Глубоко вздохнула несколько раз, приводя мысли в порядок и переводя их в рабочее русло. А именно - предстоящее обсуждение нового проекта. Создание рекламного модуля для ювелирного салона отняло много сил. Работа с фотографиями, отбор материала, бессонные ночи, проведенные в поисках правильно подобранной композиции, соединения цвета, формы, содержания. Хотелось надеяться, что мой труд будет оценен, и из пяти, как было озвучено заранее, претендентов, выберут все же меня. Я много и часто сомневалась. Вот и сейчас мне захотелось включить компьютер и внести очередные поправки. Нужно успокоиться. Макет закончен. Выполнен, если не идеально, то великолепно. И даже я, со своим придирчивым отношением к тому, что создавала, была довольна результатом. По крайней мере, вчера вечером. Взглянула на часы. До выхода оставалось чуть больше часа. Позавтракав, я достала из шкафа серое платье-футляр с небольшим округлым вырезом. Оно идеально ложилось по фигуре, при этом оставаясь строгим и неброским. Подкрасила ресницы, немного блеска на губы. Собрала непокорные каштановые волосы в тугой узел. Изящный черный поясок, жакет в крупную клетку и аккуратный браслет из агата добавили образу элегантности. Покрутившись несколько минут перед зеркалом, я с удовольствие признала, что выгляжу как современная деловая женщина. Не выдержала, и показала отражению язык, сама засмеявшись подобной глупой выходке.
Закрывая входную дверь, уронила сумку. Бросилась собирать рассыпавшиеся с глухим стуком вещи. Помада, телефон, мелочь. На лестнице послышались торопливые шаги. Я подняла глаза. На площадке появился запыхавшийся подросток лет 14. Светлые волосы упали на лоб, куртка наполовину расстегнута, в руках большой белый конверт. Он переминался с ноги на ногу, с интересом разглядывая меня, но помогать не спешил.