Лекции и занятия действительно вносили в полёт некоторое разнообразие, но главным источником развлечений для экспедиции стала Кристина. Быстро разочаровавшись в Мигеле, она нацелилась на экспедиционного инженера Бане Кастела. Кастел, высокий тридцатилетний флегматик с глубоко запрятанной иронией в серо-голубых глазах, чарам девушки с наскока не поддался, и Кристина сменила тактику. Два дня участники экспедиции были свидетелями того, как Кристина атакует инженера вопросами о технике, а потом, положив подбородок на сцепленные в замок руки, с преувеличенным вниманием выслушивает обстоятельный рассказ об устройстве термоядерного реактора, системы очистки сточных вод или современного самолётного двигателя: Кастелу, из-за экономии человеко-мест и человеко-зарплаты, предстояло на базе стать мастером на все руки. Кажется, на очистной системе Кристина выдохлась, и сочтя расширение кругозора достаточным, переключилась на Ника, молодого геолога из Первой полевой партии, но была не понята Дианой, техником из того же коллектива. После нескольких дней битвы темпераментов Кристина оставила Ника в покое и сосредоточила свои усилия на начальнике Первой же партии Фреде Шафране. Фред игру девушки даже поддержал, но быстро ей наскучил (вероятно, всё-таки проговорившись, что женат). Тут со своей инициативой выступил Альфредо Лиамм, но уверенности в своей неотразимости ему оказалось недостаточно. Кристина метко указала геологу на неуместность его притязаний, после чего, видимо разочаровавшись в мужской части коллектива, вернулась на своё место рядом с Ариной.
– Надолго ли, – усмехнулся в седеющие усы Роман.
Роман Долгих, недавно разменявший шестой десяток экспедиционный пилот, был для Кристины староват. Объединившись с имеющим аналогичное преимущество Красиным, а также «отправленными в отставку» Мигелем и Кастелом, они сформировали в столовой «угол стариков», откуда с удовольствием с безопасного расстояния наблюдали за ежедневными представлениями.
Фа наблюдала тоже, но уже без удовольствия, при этом сделать ничего не могла: границ Кристина не переходила, коллег между собой не стравливала, так что единственное, что начальнику экспедиции оставалось – молча хмурить брови. К счастью, ей на помощь пришла короткая посадка в системе WH-41, где их ждала часть оборудования, которое нужно было взять с собой. Настроившийся на смену обстановки экипаж оказался жестоко разочарован, так что даже Кристина забыла про кокетство: Мигель запретил прогулки. Выйти подышать, не отходя дальше пары метров от трапа – пожалуйста, прогуляться по космодрому – уже нет. Мигель понимал, что своим запретом он вызвал немало обид и, кажется, заработал репутацию сурового доктора, но вины за собой не ощущал. Обиды пройдут, а вот возиться в экспедиционных условиях с неизвестными болезнями, которые можно притащить из прогулки по космодрому, приятного мало. От репутации же может выйти даже польза.
Разъяснив недовольным очевидное в очередной раз, Мигель тоже вышел подышать не требующим фильтрации воздухом: Оранжевая пригодной для дыхания атмосферой не располагала, так что его ждал почти год жизни под куполом и прогулок в скафандре. В это время к трапу подкатил робот с логотипом службы доставки, нагруженный двумя прозрачными ящиками с ярко-фиолетовым содержимым. К роботу бросились лучащийся радостным энтузиазмом Ник и полная дурных предчувствий Фа.
– Что это?
– Фрукты, – под тяжёлым взглядом начальника экспедиции энтузиазм Ника слегка увял.
– Зачем?
– Ну… есть… когда консервы надоедят… ну там витамины…
Фа тяжело вздохнула.
– Доктор Мозели! – позвала она.
– Да?
– Как вы относитесь к этому… как бы это помягче… дополнению в меню? С учётом того, что никаких особых условий для хранения мы обеспечить не сможем.
Мигель обошёл вокруг смущённого таким пристальным вниманием робота, разглядывая ящики со всех сторон.
– Это же зеваны?
– Да, – с надеждой подтвердил Ник.
– Тогда всё нормально, можно взять их с собой.
– Вы уверены? – скептически уточнила Фа.
– Их сок обладает свойством самоконсервации, – объяснил Мигель. – Они не портятся даже при неблагоприятных условиях хранения на протяжении очень долгого времени. Проводились исследования, что через пять лет в них не обнаруживали никаких признаков порчи. Возможно, и дольше, но у исследователей кончилось терпение… или финансирование.
– Ну что ж, под вашу, доктор, ответственность, – поджала губы Фа.
И довольный Ник вместе с выбежавшим из корабля Шафраном потащили ящики по трапу.