В одно движение кидаю на кровать, где она мгновенно принимает оборонительную позу – садится и берет в руки подушку.
- А я сказала, - рычит сучка, - нет!
- Мадина-Мадина, - смакую ее имя, двигаясь к постели, - неужели ты не поняла, что сопротивление меня только заводит.
- Озабоченный! – сжимает подушку крепче и поднимает ее.
Волосы водопадом ложатся на хрупкие плечи, вызывая желание сжать их у корней и…
- Не приближайся, - грозит мне своим «оружием», - я… я…
- Что? – одна бровь взлетает вверх, пока расстояние между нами сокращается.
- Я… Вот! – Алиева замахивается и бьет меня подушкой по голове, запуская необратимый процесс.
Глава 17. Камнем по камню
Мадина
Ночной кошмар…
Настоящий ужас, помещенный в красивую оболочку.
Гад с глазами, в которых горит адское пламя.
И он стоит прямо передо мной, играя, словно породистый кот с мышкой. Ведь знала, что не из доброты душевной Абрамов оставил меня в своей комнате. В нём говорила похоть, но никак не совесть за то, что сотворил со мной по великой случайности.
- Что? – бровь Адама взлетает вверх, демонстрируя уверенность в себе и насмешку над моими попытками защитить себя.
Внутренности вибрируют. Сердце разгоняется до максимальной скорости, на которой можно разбиться вдребезги. Так сильно стучит, что я не могу себя контролировать и выдаю эмоции, хотя хотела быть кроткой и послушной, чтобы быстрее убраться с питомника, в котором поселились лишь хищные животные, а не детишки элиты.
- Я… Вот! – со всего размаха бью Абрама по голове подушкой и перестаю дышать, прижимая к себе единственное оружие, которое могло бы спасти меня.
Адам смотрит на меня так, что коленки превращаются в желе. Я медленно стекаю вниз в ожидании его ответного действия. Всё ещё помню, насколько грубым парень может быть, поэтому заранее готовлюсь к бою не на жизнь, а на смерть. Просто так я ему не сдамся. И не отдамся, раз на то пошло.
Абрамов без слов выдергивает подушку из моих рук, откидывая её в сторону. Я издаю странный звук и прижимаюсь спиной к стене с желанием просочиться сквозь неё. Лучше превратиться в героя сериала и сокращать путь таким образом, но не падать в руки самодовольного ублюдка, который за шкирку притягивает меня к себе и гневно дышит в лицо. Я, наоборот, не пытаюсь втянуть в лёгкие кислород, боясь заразиться его безумством.
Секунда.
Две.
Сильное тело быстро меняет положение. Не смотря на моё сопротивление, укладывает на лопатки и прижимает собой, уводя руки за голову. Всё варианты защиты чести устранены. Моё ослабленный организм выдает остатки сил на то, чтобы помешать Абрамову, но их настолько мало, что я готова расплакаться.
Перестаю двигаться, когда Адам касается своим носом моего. Приходится жадно глотнуть воздуха, чтобы не отключиться от кислородного голодания. Естественно, я сразу жалею об этом. Запах мажористой задницы настолько хорош, что я снова вдыхаю полной грудью. От этого расстояние между нашими телами сокращается. Абрамов чуть ли не рычит мне в лицо, после чего упирается лбом в мой лоб.
- Не кусайся, ведьма, - выдает с хрипотцой.
- Не…
Я не успеваю договорить. Адам впивается в мои губы своими. Бурлящие внутри эмоции захлестывают меня с головой. Чувствительную кожу опаляет с такой силой, словно на неё вылили серную кислоту. Смыкаю губы, чтобы остановить это безумие, на что Абрамов шумно выдыхает. Слегка отстраняется, а я крепко зажмуриваюсь. Нельзя на него смотреть. И дышать им тоже категорически запрещено. Я не хочу ничего чувствовать. Не хочу!
- Ответь, ведьма, - он подталкивает меня к греху, не иначе.
Отрицательно верчу головой, часто втягивая кислород через нос, и сжимаю губы ещё плотнее. Не знаю, чего боюсь больше, его захвата, или собственных желаний.
- Ответь, Мадина, - чёртов змей-искуситель трется носом о мою щеку и спускается ниже к шее, на которой оставляет лёгкие поцелуи, от которых я готова сквозь землю провалиться, ведь мне нравится.
Кожа мгновенно покрывается предательскими мурашками. Каждая клеточка в организме стонет и дрожит от предвкушения, кроме мозга. Там крики разума разрывают черепную коробку миллионами децибел. Кручу головой, пока Адам не возвращается к моим губам. Дышит тяжело, как и я. Только вряд ли мои ощущения можно сравнить с его. Желание получить временное удовлетворение и сладость от первого настоящего поцелуя находятся на разных плоскостях наших реалий, как ни крути.
- Ведьма, - шепчет странно нежным голосом, - ответь на поцелуй, и я отстану.
- Не верю, - разжимаю губы, совершая стратегическую ошибку.
Абрамов тут же целует меня. Совсем не целомудренно толкает язык в мой рот, сплетая его с моим. Цепенею от того, как меня скручивает от волны новых ощущений. Они разлетаются от губ к другим участкам тела. Если раньше у меня был жар, то теперь настоящая агония, превращающая все здравые мысли в поток бесполезной разрозненной информации. Всё слаженно работающие функции перегорают, а система и вовсе разлетается на части, требуя перенастройки. Даже дышать не могу, настолько звёзды перед глазами размазали боевой дух.
- И правильно, - рычит, давая мне передышку, но лишь для того, чтобы с нажимом припасть к губам снова.
Собственный стон слышу через пелену. В висках стучит. Уши заложило. Единственные различаемые звуки – наше дыхание и отчаянный стук сердца. Сама не поняла, как попыталась ответить на яростный захват Абрамова. Мои движения неловкие. Его – агрессивные и отточенные. Сбой в программе. Я проиграла…
Адам ослабляет хватку на запястьях. Его горячая ладонь плавно перемещается сверху вниз к моей груди. Стоит только длинным пальцам затронуть затвердевший сосок, как срабатывает стоп-сигнал. Смещаю голову влево, и губы Абрама припечатываются к щеке. Ожидаемо рычит мне в ухо.
- Я ответила, - издаю странный звук.
На мой голос совсем не похоже. Писк ребенка и то громче будет. Адам замирает.
- Ответила, - повторяю, - теперь отстань.
Скрипит зубами, пока я пытаюсь справиться с убийственной агонией в области грудной клетки. Она выжигает за ребрами абсолютно всё. Каждый сантиметр деформирует. Несколько злосчастных секунд, и Адам смещается в сторону, даря возможность жадно глотнуть воздуха. В следующее мгновение его настырные руки притягивают меня к себе. Теперь моя пятая точка прижата к твердому члену, который от каждого моего шороха, подергивается, а рука Адам лежит на моей груди. Пальцы сжимают её так, словно это самое ценное, что в них когда-либо оказывалось. Каменею в ожидании продолжения, но Абрамов усмехается.
- Выдыхай, ведьма, - его горячее дыхание теряется в моих волосах, - сегодня тебя трахать не буду.
Глаза готовы выпрыгнуть из орбит от его нахальства. Дергаюсь, чтобы высвободиться из его рук, но ублюдок прижимает меня к себе ещё крепче.
- Но если продолжишь шоркать жопой по члену, как камнем по камню, то пожара не избежать.
Замираю и сглатываю слюну, слыша мирное дыхание Адама. Мозг принимается анализировать произошедшее, и на меня обрушивается лавина стыда, смешанного со злостью. Ненавижу Абрама! Теперь еще сильнее. За то, что испортил первый взрослый поцелуй! За наглость! Да, за всё! Только не так… Только не он…
Глава 18. Будущий Мессина Денаро
Адам
Спасть с Алиевой в одной кровати – стратегически неверный ход. Сучка поставила мне шах и мат. Пока вертит задницей, задевая мой член, перед глазами вспышками проносятся картинки, где я имею её в разных позах, в том числе так, чтобы аппетитные булки находились перед моими несчастными глазными яблоками. Маниакально сжимаю пальцами грудь и еле сдерживаюсь, чтобы не привести в действие то, о чем думаю последние дни. Другие задачи напрочь оттеснены пошлыми мыслями, а всё потому, что рядом находится Мадина. Вкусно пахнет несмотря на то, что в душе после горячки не была. Втягиваю аромат волос и дурею, как наркоман, подсевший на новую дозу усовершенствованного экстази.