- Ведьма… Черт… какая же ты ведьма, Мадина…
Голос Абрамова звучит так реалистично, что я хочу открыть глаза и прогнать прочь сон. Вот только телу так хорошо, что я лишь кусаю губы.
- Продолжишь в том же духе, и я тебя распечатаю, - слова Адама врываются в мозг громким сигналом, и я резко распахиваю глаза.
Абрам нависает надо мной и прожигает голодным взглядом, от которого у меня сжимает голосовые связки. Я не могу говорить. Я полуголая лежу под прокачанным телом дьявола и краснею. Это не сон… Вот дерьмо! Это далеко не сон!
Глава 27. Я представлю тебя своей девушкой
Адам
Сука, я улетаю от вида её сисек. Небольшие бугорки с затвердевшими сосками на вкус, как сладкий яд, от которого невозможно оторваться. Готов часами проводить по ним языком и чувствовать ответную реакцию, а она такая сильная, что мозги превращаются в кашу. Мадина глухо стонет и запускает пальцы в мои волосы, выгибаясь навстречу ласкам. Меня моментально кроет от этого телодвижения, и я кусаю её шею, проводя руками вдоль тела к талии. Хочу найти глаза, но веки ведьмы прикрыты. Мадина прикусывает нижнюю губу и шепчет моё имя. В полумраке выглядит не просто возбуждающе, а охренеть как сексуально. Никогда не ощущал подобного зверского желания сорвать упаковку с подарка, но в данный момент только этим заняты мысли. Останавливает одно – Алиева не в том состоянии.
- Продолжишь в том же духе, и я тебя распечатаю, - выдавливаю из себя каждое слово, понимая, что на этом поедание десерта закончится.
Мадина резко распахивает глаза, а я ловлю в них страх, удивление и стыд. Последнее почему-то вызывает волну злости. Стыдится близости со мной? Какого хрена вообще?
- Ты сама сняла, - говорю, когда ведьма с ужасом рассматривает свою обнаженную грудь и шумно втягивает кислород через нос, - продолжим?
Ответ, конечно, знаю, но предпринимаю попытку снять напряжение, которое скопилось в члене. Он упирается четко в промежность Алиевой, и та замирает, словно не живая. Сука! Лучше бы слышал стоны и ощущал, как небольшие ноготки царапают кожу.
- Слезь с меня, - произносит, прикрывая грудь руками.
В глазах такой спектр эмоций, что я чертыхаюсь и матерюсь, слезая с неё. Трахаться хочется, как животному в брачный сезон, но не с кем-то, а именно с ней. От понимания данного факта нервную систему знатно корежит, и я подрываюсь с собственной постели с такой скоростью, словно там минное поле. Впервые слова Лирника въедаются в серое вещество, включая аварийку. Меня начинает колошматить изнутри, пока натягиваю на себя футболку и стараюсь не смотреть на источник этой дрожи. Ищу хоть какое-то определение чувствам, которые разрастаются за грудиной, как лавина, и не могу. В моем арсенале разные имеются, только это слишком острое и неосознанное, чтобы выбрать слово, которое бы полностью его описывало. От этого раздражаюсь еще сильнее.
- Еда внизу, - тянусь к телефону, который внезапно оживает в кармане и, не глядя на Мадину, выхожу из комнаты.
Иду по коридору и сжимаю зубы крепче, потому что звонок от отца поступает на двадцатый раз. Я совершенно не готов в данную минуту вести светские беседы. Все, на что сейчас способен, послать предка на хер, но это чревато последствиями. Останавливаюсь около лестницы и сжимаю пальцами переносицу, медленно вдыхая и выдыхая. Если не отвечать на звонки, то батя подключит все каналы и все равно меня достанет, а мне нужно решать другие проблемы, о которых он, надеюсь, не пронюхал.
- Что случилось, Адам? – врывается в ухо его сдержанный голос, стоит только принять вызов.
- Могу спросить тоже самое, - еле сдерживаю себя и стараюсь говорить ровно, как и он, - в чем дело?
- Мне Краснов звонил.
Твою, сука, мать…
- И? – мой голос звучит равнодушно, но внутри растят напряжение, из-за которого я выравниваю спину.
- Что ещё за девчонка? – прибивает спокойствием, а нервно сглатываю.
Если Краснов дотянулся до бати, то хреновы дела. Неужели Валерке так целку захотелось, то готов из-за нее рвать и метать? Или дело в другом?
Мозг лихорадочно включил основную функцию и пытался найти способ выйти из воды сухим. Именно в этот момент за спиной раздались тихие, практически невесомые шаги. Я обернулся и поймал взгляд Мадины. Она застыла на месте и вздернула нос повыше, только в глазах не было дерзости. Она по-прежнему стыдилась. Видел это и чувствовал.
- Хорошо, раз ты не можешь говорить сейчас, встретимся за ужином с Байлабаровыми, - сухо отчеканил предок, пока мой взгляд скользил по Алиевой вверх и вниз, - на этот раз ты обязан приехать, иначе будем разговаривать по-другому.
- Понял, - отключил вызов и убрал телефон в карман джинсов.
Проще всего было избавиться от проблемы в виде ведьмы с карими глазами, но организм отчаянно противился. Бунтовал так, что в башке слышался звук колоколов. Может, всему виной мои полные яйца, но разум проигрывал в этом сражении. Такого раньше не случалось. Даже с сучкой Илоной, которая могла включить влюбленную девочку и ублажить со всеми вытекающими. Наверное, такая жена стала бы самой уместной в моем положении. Нет эмоций. Секс. Голимый расчет. И ничего больше. Так построены большинство браков в нашей среде.
- У меня есть мысль, как избавить тебя от Валерки, - говорю и шагаю вперед к Мадине, не отрывая от нее голодного взгляда.
Готов, сука, литрами глотать слюну, вспоминая, какие на вкус её соски. Меня от одной картинки уносит в ад, а стоит приблизиться и ощутить запах желанного тела, как внутренний демон оживает и призывает к действиям.
- И как? – Алиева стоит на месте и не моргает, когда я сокращаю расстояние между нами до сраных миллиметров.
Сердце заряжает по рёбрам с такой частотой, что я не сразу понимаю вопрос. Мысли планомерно сплывают куда-то в район детородного органа, и я сглатываю, активно борясь с желанием впиться в сочные губы, которые будто на зло приоткрываются.
- Валерка никогда не тронет то, что принадлежит мне, - говорю спокойно, но агония не проходит, наоборот, пожирает каждый орган мощными языками пламени, - или моей семье.
- К чему ты клонишь? – глаза Алиевой увеличиваются в размере, а дыхание становится рваным и частым, словно её выпустили на беговую дорожку.
- В ближайшее время состоится семейный ужин, где я представлю тебя своей девушкой, - сам охереваю от сказанного, но правда такова – даже у скота Краснова есть принципы.
На чужую бабу он не полезет. Слово Орловой против моего – тихий звук. Если сам Валерка воспротивится, то его отец поставит сынка на место. Идеальное решение всех возникших проблем.
- Не смешно, - Мадина отрицательно качает головой, - вы совсем заигрались. Я не вещь, чтобы передавать меня из рук в руки, Адам.
- Никто не будет передавать тебя, - провожу пальцами по её щеке, чувствуя дрожь, - ты будешь принадлежать только мне.
- Что?! Нет… Я не хочу… - пытается отойти, но я притискиваю ее к стене, чтобы донести информацию.
- Хочешь. Ты сама подо мной стонала несколько минут назад, ведьма, - наклоняюсь к губам и кривлюсь от того, что приходится себя сдерживать, - у тебя нет выбора. Либо делаем так, либо разгребай дерьмо за своей подругой сама.
В карих глазах мелькает злость, а после паника. Алиева шумно дышит и теперь не пытается вырваться.
- У тебя есть невеста, - выплевывает с таким омерзением, словно я хочу окунуть ее головой в помои.
- Это уже не твоя проблема, а моя, - перевожу взгляд на алые створки рая и провожу носом по щеке, как соскучившаяся собака, - решай, ведьма. У тебя есть хороший шанс начать все заново в универе. Никто тебя не тронет. Работать не придется. Прими, как компенсацию за моральный ущерб. – Сглатываю слюну, забивая порочные фантазии в дальний ящик, потому что отчетливо слышу урчание живота Алиевой. – Будешь со мной, пока все не уляжется.