— Что ты несёшь, Ад? — Лёшка подрывается и кривится так, что его смазливое лицо превращается в кривую маску. — Какая, сука, ответственность? Не будь она в университете, то что? Краснов бы её из дома забрал. И где здесь, блядь, наша ответственность?! Тупоголовая шалава продала подружку, а мы должны её охранять? Я тебя не понимаю, Адам. Сука, совсем не понимаю. Киллер? — оборачивается к третьему участнику миролюбивой беседы, но тот даже не двигается. — Абрамов тебя предки просто раскатают. Ты мозги включил? Байлобаровы тоже там будут. Или ты забыл? О последствиях подумал? Одно дело разосраться с Илоной, а другое — плюнуть в рожу её отцу. Чуешь разницу?
— Если так ссышь за свою задницу, то выход там, — цежу сквозь зубы и указываю на дверь, — я никого возле себя держать не собираюсь. Сказал, что Алиева будет моей девушкой, значит так и будет. Не хочешь помогать, вали.
— Я не за свою задницу переживаю, а за твою, Ад, — с обидой произносит Лирник и пыхтит, как буйвол после забега, — лучше бы десять раз подумал, чем всё обернётся.
— У тебя есть варианты лучше? Говори, — с нервом затягиваю грёбаный галстук и поправляю манжеты на рубашке, — я жду.
— Нет у меня вариантов, — ворчит херова Мата Хари, упираясь руками в бока, — но могли бы поискать. Вон сколько мозгов на один квадратный метр, — кивает на Киллера.
— Тогда закрывай рот, Лёх, — провожу рукой по лицу, стряхивая с себя нервное напряжение.
Я не спал нормально уже… Давно. И сейчас чувствовал себя разбитым корытом. Дело даже не в тотальной усталости, а в Алиевой, которая не выходила у меня из головы. Вести её на этот грёбаный ужин сродни пинку под зад прямиком в раскрытую пасть льва. Только другого выхода я не видел. Игра в прятки не может длиться вечно, и когда Валерка прочухает, где находится его подарок, церемониться не станет.
— Охереть… — как-то странно звучит из уст Лирника, и я слежу за его взглядом.
Он направлен в сторону лестницы, по которой спускается Мадина. Шикарные тёмные волосы убраны в незамысловатую причёску. Несколько тонких прядей спадают на лицо. Тёмно-зеленое атласное платье подчёркивает изгибы её тела. Сука, так обтекает его, что у меня слюна скапливается во рту, будто несчастное тело морили голодом несколько суток. Разрез небольшой, но его хватает для того, чтобы воображение начало рисовать картинки того вечера, когда я подминал Алиеву под себя и пробовал на вкус её соски. Лёгкий макияж и сраная тряпка превратили девушку в другого человека. Сейчас ведьма выглядела, как светская львица, а не девчонка, квартира которой располагается в неблагополучном районе города. Слишком хороша для Краснова.
— Слюни подотри, — прорычал в сторону Лирника, который удивлённо поднял брови, — тебе не светит.
— У тебя всегда была отменная чуйка на красоток, — пожимает плечами и убирает руки в карманы брюк.
— Как заказывал, Адам, — Ритка надувает смачный пузырь, когда они с Мадиной спускаются и оказываются рядом, — завернула в великолепную упаковку.
Киваю ей, а сам скольжу взглядом по Алиевой. От лица и до острых носов чёрных туфелек. Мозг генерирует варианты развития событий сегодняшнего вечера, а их не так уж и много. Хмурюсь и подставляю для Мадины локоть, который она неуверенно, но принимает. Ощущаю тепло нежной руки через тонкую ткань рубашки. Пиджак висит на другой руке. Еще успею насытиться официозом.
— Можешь остаться здесь, — говорю Рите, — или поехать с парнями.
— Чтобы сдохнуть тут от скуки, — она фыркает, — лучше с вами.
Киллер крепко сжимает челюсти, потому что находиться с девочкой-смерть для него настоящее испытание. Я усмехаюсь и веду Мадину к выходу. Сердце внезапно переключает режим работы на ускоренный. Такую, сука, чечётку отбивает, что я дышу через раз. Всё из-за ведьмы, которая слова не произносит. И это странно. Бросаю на неё взгляд и пытаюсь понять, что за мысли пролетают в тёмной головке, но, к сожалению, я не экстрасенс.
— Твои друзья тоже будут присутствовать на ужине? — тихо спрашивает Алиева, когда открываю для неё дверь автомобиля.
— Нет.
Обхожу тачку и сажусь за руль, пока Мадина ёрзает на сиденье.
— Волнуешься? — завожу мотор и плавно выезжаю со двора, поглядывая на колени Алиевой.
— А ты как думаешь? — едко и с дрожью в голосе. — У меня не было парня, и я никогда не знакомилась ни с чьими родителями, как девушка.
— Когда-то бы это всё равно произошло, — пожимаю плечами, а ведьма усмехается.
— Если для тебя такие события ничего не значат, то для меня они важны, — она отворачивается к окну, пока я хмурюсь и сжимаю оплетку, — без обид, Адам, но это совсем не тот опыт, который я хотела бы приобрести. Я еду с тобой лишь потому, что должна, и у меня нет выбора.
Слова Мадины поднимают внутри меня эмоциональную бурю, но вместо фееричного выплеска я лишь зубы крошу друг о друга.
— Ну, извини, блядь, что я не грёбаный принц, и решил тебе помочь. Ещё не поздно отказаться, раз тебя не устраивает ТАКОЙ ВЫБОР, — резко жму на тормоз, и Алиева вскрикивает, практически ударяясь о панель головой, но вовремя выставляет руки перед собой.
— С ума сошёл?!
— Я не собираюсь тебя заставлять, поняла?! — всего триггерит от её слов, и я снимаю блокировку с дверей. — Не нужна моя помощь? — поворачиваюсь и смотрю ей в глаза. — Тогда пошла на х*** отсюда и разгребай дерьмо за своей подругой сама!
Глава 30. Мне нужно, чтобы ты была собрана
Мадина
Сердце громыхает, стремительно перекачивая кровь, и запускает необратимый процесс в моём несчастном сознании. Адам только что меня послал ко всем чертям, а я не могла и с места сдвинуться, ловя гневное сверкание его глаз. Пару минут назад Абрамов смотрел на меня с восхищением, словно никогда не видел до этого, и вот, от жара не осталось ни намека. Арктический холод исходил от накаченного тела и пронизывал меня насквозь, запуская потрясную внутреннюю дрожь. Что я должна была ему сказать? Адам, я до безумия счастлива, что официально стану твоей девушкой? Или, познакомиться с твоими родителями настоящая честь для меня? Почему я должна лгать?!
— Если тебе нравятся лицемерные суки, — щелкаю ремнем безопасности, не ощущая пальцев на руках, — то никто не мешает вести их с собой на ужин к высокопоставленным чинам.
Слышу, как трещит оплетка под мощными кистями Абрамова, но упрямо дергаю за ручку и выскакиваю на свежий воздух. Кожу неприятно обдает холодом, и я обнимаю себя, тихо закрыв дверь. С лихорадочно работающими внутренними органами отступаю к обочине и делаю пару шагов в противоположном направлении от того, по которому мы двигались. Машина тут же срывается с места, и я прикрываю веки, которые горят огнем от эмоций, бушующих в душе.
Чертова Орлова! За что она так со мной поступила?! Слезы упрямо скапливаются в глазах, но я усиленно моргаю, чтобы их прогнать. Мне жаль работу Риты, да и толку от самобичевания сейчас не будет. Крепче сжимаю плечи руками, оглядываясь назад, но там лишь сгущающиеся сумерки, и ничего больше. Липкий, тягучий страх прорастает с глубины и постепенно пробирается в каждую клеточку моего организма.
Как себя вести дальше? Куда идти в таком виде?
Меня начинает пробивать крупная дрожь, но не от холода, а от страха за свою семью. Если Рустам ничего не смог сделать, то на что я надеюсь. Из груди вырывается истеричный вздох, а после накатывает волна ненормального смеха. Хорошо, что меня никто не видит, а то палата в психиатрической клинике стала бы моей на долгое время. Когда истерика стихает, я глубоко вдыхаю и запускаю пальцы в волосы, забыв о прическе, которую так долго мастерила Рита.