— Ничего не хочешь спросить? — Абрамов смотрит на меня свысока, продолжая следить за дорогой. Мастерски ведет машину и успевает убивать темными глазами. При каждом нашем зрительном контакте артериальное давление усиливается, и вены разбухают до пугающих размеров. Мне хочется оказаться на свежем воздухе и насладиться осенней прохладой. Вот только желание исполнится не скоро.
— Нет.
— Тебя не интересует Илона?
— Нет.
Я пялюсь сугубо на лобовое стекло, за которым лишь дорога и слепящий свет фар. Конечно, любопытство проводит острыми коготками по моим внутренностям, но я не могу его показать дьяволу. Нельзя. Все, что связано с ним, должно стать для меня табу. Только общение ради спасения. Ничего больше.
— Хорошо, но зря, — усмехается гад, пока я строю из себя неприступную равнодушную крепость, — потому что ты её очень заинтересовала.
— Что это значит?
— Илона — дочь важного человека, с которым мой отец строит совместный бизнес, и просто так она не отступит.
Адам замолкает, а я ощущаю, как в районе солнечного сплетения рождается что-то тяжелое. Камень, не иначе, вокруг которого сплетаются крепкие канаты, стягивающие внутренние органы. Жутчайшее напряжение сковывает каждую клеточку тела. Мне даже дышать трудно. Господи, куда я вляпалась…
— Это все? — выжимаю спокойствие по капле, но голос на удивление звучит ровно, словно в душе нет грозовых туч и не сверкают молнии.
— Нет. Илона — моя бывшая, но никак не смирится с тем фактом, что мы расстались. Наверняка обработала своих родителей, которые будут присутствовать на ужине.
Я шумно выдыхаю, не представляя, что произойдет, когда Адам привезет меня в дом к родителям. Ничего ужаснее и придумать нельзя… Мозг не готов воспринимать информацию, которой Абрамов со мной делится. Я близка к срыву. Истеричному. С выплеском разных эмоций. Приходится несколько раз вдохнуть и медленно выдохнуть.
— Мадина, — Адам дотронулся горячими пальцами до моих, от чего я вздрогнула, но не отдернула её, хотя очень хотелось, — так нужно. — Он пытался что-то передать напористым взглядом, пока я нервно ерзала по сиденью. — Так новость о том, что мы вместе, быстро долетит до Валерки.
— И что тогда? Он тебя боится? — я вспомнила того жуткого парня, который вломился в комнату Абрамова, когда мы спали, и поежилась. Он не был похож на слабого и пугливого человека, скорее наоборот. — С чего ты взял, что план сработает?
— Вероятность провала есть, — Абрам переместил взгляд на дорогу и тут же вернул мне, — но дело обстоит сложнее, чем ты думаешь.
На лице дьявола появилась странная полуулыбка, от которой у меня по коже побежали мурашки. Он меня пугал. Наряду со всеми другими эмоциями страх являлся основателем яркого вихря чувств.
— Ладно, как я должна себя вести с твоими родителями? — высвободила руку и с долей неловкости уставилась в лобовое стекло. Сердце умирало от скорости, с которой выбивало жизненно-важный ритм, и тут же возрождалось, как чертов феникс. Мажор подобен сладкому яду. Вкусно, но ведет к смерти.
— Отец будет давить авторитетом. Не принимай его улыбки и фразы одобрения за чистую монету.
— Действительно, — пробубнела под нос. В кого бы у них такой сынок вырос.
— Что?
— Хорошо, говорю.
— С мамой сложнее. Она у меня королева.
— А я посягаю на её отпрыска-принца, — покачала головой. Господи, дай мне терпения...
— В том числе, — Адам криво улыбнулся, но тут же резко нажал на тормоз, — твою мать!
Я ударилась рукой о дверь и головой о стекло до звезд перед глазами. Шум в ушах стоял такой, что я не сразу поняла причину нашей остановки. Моторчик за ребрами работал на износ.
— Ты в порядке? — рука Адама оказалась на моей щеке. Он всматривался в мои глаза, а я часто дышала. Кивнула и начала осматриваться. Слепящий свет фар не позволял рассмотреть из-за чего машину развернуло на трассе. Дверь с моей стороны попытались открыть, и я со страхом посмотрела на Адама. — Не успели. Придется сообщить Краснову новость из первых уст.
Дорогие читатели, меня долго не было с вами по некоторым обстоятельствам, которые я не могу озвучить. И мне жаль, что вам пришлось столько ждать очередной проды. Благодарю искренее за ожидание. Для меня это ценно.
Хочу сказать, что буду выкладывать проду в данной книге 2-3 раза в неделю. Ориентировочно через два дня после выхода последней. Историю я поделила на две части. Первая, т.е. эта, останется в бесплатном доступе по завершению. О том, как будет обстоять дело со второй, сообщу позже.
Глава 32. Вкус наркотический
Адам
Адреналин так ебашит в кровь, что на минуту мне кажется, глаза выпадут из орбит. Сохранять на лице маску спокойствия становится сложным делом, но я справляюсь с поставленной задачей. На размышления не остается времени, ведь за пределами салона моей детки находятся Краснов и его люди. Печально, что мы с Мадиной в меньшинстве, и она смотрит на меня глазами, в которых плещется неподдельный страх. Кого бы Алиева из себя не строила, но сейчас показала настоящее отношение. Молодец, девочка, врать не умеет. Только нас отсутствие лицемерия вряд ли спасет. Выжимаю из себя дебильную улыбочку и провожу по нежной щеке, глядя в карие глаза, которые в темноте выглядят, как два уголька.
— Сиди в тачке, — отворачиваюсь и дергаю за ручку, но Мадина проделывает то же самое, вызывая во мне приступ злости. — Я тебе что сейчас сказал?! — рычу шепотом, на который ведьма не обращает внимания, задирая нос. Неуместная гордость и показная храбрость. Не девчонка, а комплект благородства, мать твою!
— Я с тобой пойду, — уперто говорит и толкает дверь, пуская в салон прохладу, — вся эта каша из-за меня заварилась.
— Только рот не открывай, — предупреждаю, но не надеюсь, что Мадина меня послушает, — говорить буду я.
Одновременно выбираемся из машины и хлопаем дверьми. Я тут же сталкиваюсь с пожирающим взглядом Валерки, который стоит около джипаря и вертит в руках очки. Нас окружают его люди. Всего пять человек, включая амбала, которого он приводил в общагу, но их хватит, чтобы скрутить меня и забрать его, сука, подарок, запакованный сегодня так, что глаза не отвести.
— Значит, — Краснов отлипает от автомобиля и идет в мою сторону, показывая, кто хозяин положения, — говоришь, не трогал девчонку. Забирай, говоришь, — усмехается, останавливаясь от меня в паре шагов, и бросает на Алиеву хищный взгляд, на который у меня происходит воспламенение всех собственнических инстинктов, — не хорошо получается, Абрамов. Играешь со мной, да?
— Кто ты такой, чтобы я с тобой играл, — каждая мышца в организме напрягается в предчувствии борьбы. Ноздри раздуваются от того, как я гоняю через них воздух. Впервые не представляю, как вытащить нас из задницы, в которую мы слетели, как в пропасть, сука. — Планам свойственно меняться, Валер.
— Я сейчас правильно понял, — Красный потирает нос и улыбается, — ты решил против меня пойти? Опять, Адам?
— Мадина — моя девушка, — спокойно озадачиваю своего врага, который опасно прищуривается, — официально.
Зрительная борьба с Красновым прекращается, когда рядом оказывается Алиева. Она берет меня за руку, дезориентируя в пространстве. Смотрю на нее, не понимая, какого хера она творит. Мадина же с высоко поднятой головой рассматривает Краснова, а после дарит мне улыбку, вырубая из реальности окончательно.
— Раз уж речь идет обо мне, — произносит холодно, возвращая утырку Краснову свое внимание, — считаю, что в праве сказать. Валера, — обращается к нему так, что у бедного брови ползут вверх от удивления, — я — не разменная монета в ваших играх. Что там сделала Вероника, мне плевать. Я не стану расплачиваться по чужим долгам. Если она провинилась перед тобой, то с нее и спрашивай, а меня, пожалуйста, оставь в покое.