Лёша прыснул со смеху и показал Смирновой большой палец. Я не поддерживала общего веселья. Мне было больно и неприятно, словно я упала в лужу и вся измазалась в грязи. Я обняла себя руками и развернулась, чтобы уйти, но в этот момент дверь открылась, и на пороге появился Адам. Его лицо походило на маску полного безразличия, и лишь глаза горели злостью.
— Все нормально? — спросил, приблизившись ко мне.
— Я хочу уйти, — не хотела смотреть на Орлову. Перед моими глазами мелькали другие картинки. Например, как Вероника вешалась на Рустама, а он кривился и сбрасывал с себя ее руки. Все было очевидно с первого дня, но я упорно не видела в ее поведении ничего предосудительного. Или попросту не хотела замечать. Я так лелеяла свою мечту об учебе в престижном ВУЗе, что сама себя ослепила.
— Мадина, — Адам заглянул мне в глаза, выискивая в них что-то своим цепким взглядом, — я тебя привел не для забавы, слышишь?
— Да ты рыцарь, Адам! — Орлова захлопала в ладони за моей спиной.
— Я хотел, чтобы ты решила, что с ней делать.
Я поджала губы и отрицательно качнула головой. Я не Вероника и не прочиню вреда намеренно.
— Я не судья, Адам, — пожала плечами.
— Божий агнец! — очередной словесный выплеск прилетел от Орловой, и я шагнула вперед, не обращая внимания на возню позади меня.
— Хотите наказать, наказывайте. Я в этом участвовать не буду, — Абрамов прищурился, словно раздумывал над чем-то, и кивнул.
— Рит, побудь с ней, а мы пока…
— Мэд, они же меня сейчас по кругу пустят! Не противно потом будет ему член сосать, а?! Мэ-э-эд…
Я вылетела из комнаты и быстро пошла на выход из подвала, слушая, как сердце устраивает безумные скачки в груди.
— Она больная, Мадина, — Рита приобняла меня за плечи, когда мы вышли из здания, — парни сами разберутся с ней, не переживай.
Я лишь покачала головой в ответ. В голове не укладывалось сказанное Вероникой. Да, факты говорили сами за себя, но, видимо, где-то внутри меня теплилась надежда на то, что Орлову как-то подставили или вынудили поступить скверно. И именно эта маленькая надежда разбилась на тысячи ранящих осколков. Может, я попала в какой-то параллельный мир, и все, что творится вокруг, иллюзия?
— Мадин, — рука Смирновой на моих плечах заметно напряглась, — меня ведь зрение не подводит? Там на парковке отец Адама?
Ба-бах… Сердечный ритм снова сменился, когда я повернула голову и увидела Александра Владимировича. Я даже подумать не успела, зачем она приехал, как мужчина поймал мой заинтересованный взгляд и, поправив пиджак, направился в нашу сторону.
— А вот это не к добру, — Рита нахмурилась, а я нервно сглотнула, наблюдая за приближающейся фигурой Абрамова старшего.
Глава 42. Самое настоящее дерьмо
Адам
— И насколько сильно её напугать? — Киллер, как всегда без эмоций осведомляется насчет Орловой, которую другие парни уже запихали в машину и заткнули противный рот кляпом.
Возможно, нужно было пустить ее по кругу, только для такой суки, как Вероника, трах с толпой пацанов будет лишь удовольствием, но никак не наказанием, поэтому в голову пришла другая идея. Если Мадина слишком добрая и прощает своих обидчиков, то я не готов спустить на тормоза наглость. Да, я не самый лучший человек на всем белом свете и думаю, что за сотворенное эта мразь должна получить сполна. Не сомневаюсь, что Валерка её проучил и не раз, и поддерживаю его инициативу. Пожалуй, на этом список наших совместных дел заканчивается.
— Сильно, Кир, — достаю сигарету и чиркаю зажигалкой, поглядывая на тонированный джип друга, — чтобы обосралась от страха, понимаешь?
— Понимаю, — усмехается и протягивает руку к пачке с сигаретами, — зацепила она тебя, да? — намекает на Алиеву.
Киллер редко лезет в душу. Практически никогда не лезет, если по чесноку. И сейчас я не вижу смысла врать ни себе, ни другу. Киваю, подтверждая свой конкретный залет с ведьмой. До моего воспаленного мозга с трудом, но доходит, что Мадина та самая девушка, рядом с которой я не могу быть равнодушным. Когда ведьма поблизости, я живу и могу испытать любую эмоцию, а не только раздражение, как с Илоной. Я долго размышлял над тем, почему именно с ней так происходит. Не с Байлобаровой или любой другой девушкой из нашей тусовки, а с Алиевой. И за несколько дней пристальных наблюдений до меня наконец дошло. Мадина — настоящая.
Конечно, она из плоти и крови, но есть в ней что-то чистое и неподдельное. То, чего нет в других. Искреннее проявление чувств. Если ведьма зла, то не старается замаскировать недовольство под маску доброжелательности. На ее лице и в глазах тут же отражается вся гамма чувств, которые Мадина испытывает, и меня это чертовски подкупает. На протяжении нескольких дней я питаюсь ее сладкой энергетикой, и мне мало. Катастрофически мало Алиевой, и с каждым расставанием желание поселить ее в своей комнате стремительно усиливается, вызывая жар под кожей. Я с трудом сдерживаю себя, хотя мог бы давно скрутить её и затащить в постель без особых прелюдий. Впервые у меня не возникает маниакальной потребности показать свое превосходство, и да, с ведьмой я готов наступить на горло своему самолюбию и подождать, чтобы с удовольствием поглотить все, что она может мне дать.
— Будет сделано, — Киллер жмет мне руку и идет к машине. Я наблюдаю за тем, как джип срывается с места и заворачивает за здание. На нервяке выкуриваю еще одну сигарету и только после этого иду к главному входу, и оттуда в обзор попадает Алиева со Смирновой, а вот из-за знакомой фигуры рядом внутренности сковывает липким страхом.
Отец никогда ничего не делает просто так и уж тем более не станет тратить свое драгоценное время на то, чтобы пообщаться с моей девушкой. Для него партнерша, именно так он называет будущую жену сына, является выгодным вложением в семейный бизнес. Об этом он мне говорит все дни, когда обрывает телефон звонками. Мозг уже превратился в тряпочку от того, как сильно предок ударяет по нему фразами. В основном скидывает все на мать, но только пока. Когда поймет, что я под него не прогнусь, станет использовать иные методы, и тут я связан по рукам и ногам. Не знаю, что можно от него ожидать.
— Привет, сын! — приторно улыбается, когда я подхожу к ним. Сразу оцениваю обстановку, — Ритка на расслабоне, Мадина волнуется, хотя внешне этого не проявляет. — Хорошо, что тебя застал, — отец переводит взгляд на Алиеву, — приехал, чтобы лично извиниться за произошедшее на прошлом ужине, и пригласить в ресторан, так сказать, пообщаемся в тесном семейном кругу.
— Что? — ничего бредовее я не слышал. — Какой еще к черту ресторан?
— Наш любимый, — предок никак не реагирует на мое открытое недовольство, — только вот Мадина отказывается. Мне, действительно, жаль, что Илона не смогла сдержать эмоций, и я несу ответственность за людей, приглашенных в мой дом. Сынок, не мог бы ты уговорить свою девушку принять мои извинения?
— Я принимаю извинения, Александр Владимирович, но на ужин я не приду, извините, — твердо произносит ведьма, сшибая мне башню в очередной раз.
Разговаривать с моим отцом в таком тоне только она может, и я бы посмеялся, если бы не знал, какими последствиями может обернуться подобная дерзость. Но, на мое удивление, предок растянул по лицу улыбку.
— Почему?
— Александр Владимирович, — Мадина нахмурилась и сжала пальцами края кофты, — я из простой семьи. Для нас семейный ужин — это тесный круг людей. Я, мама, брат, бабушка. Скромные блюда и душевные разговоры. Пусть я встречаюсь с вашим сыном, но я не смогу притворяться светской львицей, сидя за одним столом с богатыми людьми.
Кажется, после ее слов в воздухе просвистело подключение к высоковольтной сети. Я напрягся, глядя на Ритку, у которой глаза на лоб полезли от удивления, и ждал ответной подачи отца. Ему в коем-то веке отказали, и кто? Девчонка из простого народа, который он воспринимает, как грязь под ботинками, чему и меня учит.