собственной неосторожности, в результате драки со своими сородичами
или в силу удара, нанесенного ей парусным шкотом, падала
за борт. Оказавшись в воде, она становилась желанной добычей
хищников.
В экваториальных водах—и к северу и к югу от экватора—
мы видели летающих рыб (Exocoetus Volitans). С ними мы
расстались лишь на тридцать пятом градусе южной широты.
В пятницу, 23 сентября, мы пересекали экватор.
По старой морской традиции это важное событие было
отпраздновано. На борту появился Нептун. Он вынырнул из океана
у носа корабля, большой, с длинной седой бородой; с него стекала
вода, в руке он держал трезубец, голова была увенчана короной.
Его сопровождало несколько подданных из морских глубин.
Всех участников экспедиции, которые впервые пересекали
экватор, соблюдая необходимый церемониал, безжалостно окрестили
в большом железном чане. Затем в ознаменование перехода из
северного полушария в южное последовал торжественный обед.
Обеды и ужины были вообще наиболее существенными и
приятными событиями в однообразной жизни на корабле. В эти
моменты все собирались вместе, и время протекало в оживленной
шутливой беседе.
Над корабельным коком—шведом по национальности—то
и дело подтрунивали его норвежские собратья,
придерживавшиеся противоположных политических взглядов. Но надо
сказать, что готовил он хорошо, хотя пудинги ему явно не
удавались—они ложились на желудок весьма тяжелым бременем.
Как-то раз во время шторма, когда корабль сильно накренился
и в дверях показался кок с тяжеловесным угощением в руках,
один из норвежцев, очень любивший дразнить шведа,
воскликнул: «Кок, поставь ради бога пудинг с наветренной стороны!»
Кок воспринял это совершенно серьезно и направился было
к выходу, но тут его осенило, что над ним смеются. Он
повергнулся к норвежцу и с возмущением ответил: «Да ты бы лапу сосал
от голода, если бы не мои пудинги!»
Подобные мелкие столкновения на «продовольственной почве»
оживляли обстановку и давали повод для бесконечных острот,
которые способствовали дружеским отношениям между всеми
членами экспедиции. Однако за время длительного плавания
«Южного Креста» иной раз бывало и так, что сохранить хорошее
расположение духа кое-кому не удавалось.
5 октября 1898 года—в день, когда наш зоолог Гансон после
перенесенного им брюшного тифа вновь появился на палубе,
мы достигли 27°25' южной широты. Здесь мы увидели первого
альбатроса (Diomedea exulans).
Большая белая птица на своих гигантских крыльях, имеющих
четырехметровый размах, величественно парила в воздухе. Затем
она молниеносно унеслась на неподвижно распластанных крыльях.
Получается впечатление, что скорость передвижения
альбатроса создается незначительным изменением наклона крыльев;
он ловко использует при этом тяжесть собственного тела, чтобы
стрелой упасть вниз и взять нужное направление. Альбатрос
достигает такой скорости полетов, что может продвигаться вперед
даже при сильном шторме. Он летит на неподвижно
распростертых крыльях, то показываясь на гребне волны, то скрываясь
между двумя валами, но ни разу не прикасаясь к воде, оставаясь
все время на высоте нескольких дюймов над ней.
Альбатрос принадлежит к большому семейству
буревестников, которые всю жизнь носятся над открытым морем и
пользуются сушей лишь для спаривания и высиживания яиц.
Во время плавания на «Южном Кресте» мы наблюдали,
помимо альбатросов, не менее двенадцати различных видов
буревестников—о наиболее своеобразных речь будет ниже.
В хорошую погоду мы порой наблюдали, как буревестники
молниеносно проносились мимо судна в погоне за своей добычей.
Когда же наступал шторм, то «Южный Крест» бывал подчас
окружен ими со всех сторон. Буря как бы привлекала их.
Буревестники таких пород, каких мы никогда не видали, взмывали
из-за гигантских морских валов, окружали корабль и
внимательно следили за всем, что сбрасывалось за борт.
Альбатрос—это великан в семействе буревестников. На своих
гигантских крыльях он летает лучше всех птиц.
Подобно всем буревестникам, он питается мелкими морскими
животными. Не брезгает он и падалью. Целыми днями следовали
они за кораблем, отлетая иногда в сторону на милю, с тем чтобы
вновь вернуться к нам. А между тем единственной их поживой
были отходы, выбрасываемые время от времени в воду.
Различные виды буревестников можно встретить и к северу
и к югу от экватора, но альбатрос встречается по преимуществу
под южными широтами, в основном к югу от 30° южной широты.
В этих районах они и совершают свои длительные
путешествия. Вполне возможно, что они иногда облетают на своих сильных
крыльях вокруг земли. Они почти никогда не летят с юга на се-
вер, но придерживаются одной и той же широты. Пояс,
расположенный между тропиками, представляет для них как бы
непреодолимую преграду; редко пересекают они экватор.
Отдельные экземпляры, которые пришлось видеть к северу
от экватора, были, по всей вероятности, случайными
пришельцами. (В Тихом океане отдельные виды буревестников,
по-видимому, совершают регулярные перелеты через тропическую зону.)
Единственным в своем роде случаем был тот одиночный
альбатрос вида Diomedea melanophrys, который, согласно
неопровержимым свидетельствам, жил 30 лет, до 1894 года, на одном из
Фаррерских островов.
По пути из северных холодных областей через умеренную
и жаркую зону, а затем за экватором при движении в обратном
порядке пока мы не добрались до Антарктики, от нашего
внимания не могли, естественно, ускользнуть те формы жизни, которые
представлены в тропической полосе.
На всем пути мы непрестанно интересовались сменой
растительных и животных видов, рассчитывая помочь в разрешении
проблемы биполярности—почему в Северном и Южном
Ледовитом океанах встречаются одни и те же виды, в то время как в
промежуточных водах умеренной и экваториальной полосы те же
виды отсутствуют.
Позже, делая подробный обзор научных результатов
экспедиции, я вернусь к этому вопросу и остановлюсь как на дискуссии,
которую вели на эту интересную тему Пфеффер, Джон Мёррей,
Фрех, Кун и другие, так и на том вкладе, который внесла
экспедиция «Южного Креста» своими исследованиями морской фауны
в полярном районе.
Я хочу здесь только отметить, что немецкая экспедиция 1897
года по изучению планктона в пределах «западного течения»
обнаружила на поверхности воды маленького, свободно плавающего
пелагического червя Sagitta hamata Moeb. Как показано на
карте нашего маршрута, его наличие непрерывно наблюдается
на всем пути от северных до южных морей. Но для того, чтобы
миновать высокую температуру тропиков, он уходит в
экваториальных водах в глубину, ускользая таким образом от
нагретого верхнего слоя воды.
8 октября «Южный Крест» находился на 29°4Г южной широты
и 15°54' западной долготы. Тут мы увидели первых капских
голубей (Daption capensis). В следующие дни попадалось много
альбатросов вида Diomedea melanophrys. Мы собрали уже
многих птиц из числа следовавших за судном. Вылавливали их прямо
из воды, и они попадали на борт целыми и невредимыми.
Когда альбатросы оказывались на палубе, им
предоставлялась полная свобода. Они расхаживали на своих мягких лапах
с перепонками, приспособленными для плавания, но взлететь не
могли, так как им недоставало пространства, чтобы развернуть