– Да, я тогда завидовал, что вы были друг у друга, у меня же не было ни братьев, ни сестер.
– Теперь ты пойман в ловушку сумасшествия. Ты один из нас, малыш, хочешь ты этого или... – Я замолчала, поскольку до меня дошло его истинное намерение обсуждения моей езды на велосипеде. Он не вернулся к игре. – Подожди. Мне было четыре?
– Да.
– Значит, мама была жива, когда я училась кататься на велосипеде.
Я стала сканировать воспоминания, пытаясь представить ее там, перед нашим домом, наблюдающую за моим обучением. Вот папа, он бежал рядом, поддерживая сзади мой велосипед, чтобы я не упала. Я неустанно просила его отпустить. Но он не отпускал. Мама за нами наблюдала?
Я крепко закрыла глаза. «Просто позволь мне объехать вокруг квартала», – попросила я. «Я поеду с ней», – предложил Джером. Он нарезал круги вокруг меня. Ему, должно быть, было почти девять. Мы доехали до угла, и только тогда я поняла, что еще не тренировалась поворачивать без учебных колес. Поддавшись страху, я даже не попыталась повернуть и въехала прямо в дорожный знак. Джером поднял меня, посадил обратно на велосипед и помог мне преодолеть свой страх. Я падала на каждом углу, но доехала до дома, оцарапав лишь одну коленку.
Мама позаботилась о ране?
Нет. Папа. Это точно. Я вспомнила, как сидела на столешнице, пока он дул на колено и говорил, что я сильная. Как такое возможно? Как возможно, что я помнила эти моменты столь детально, но не имела ни единого воспоминания с мамой?
– Ты сейчас на нее очень похожа.
Мое горло слегка сдавило.
– Угу. – Я уже это знала. Помимо свадебного снимка в гостиной, у нас была целая коробка с ее фотографиями. Именно так я ее и помнила – как на снимках – стоящую рядом со мной, пока я задувала три свечки на торте, удивленно смотрящую с кресла, на котором она читала книгу, в бейсболке подбадривающую Джерома на его игре между классами. Я помнила фотографии, не события.
– Что еще ты о ней помнишь?
– Она была тихой... – Он замешкался. – Она часто приходила к моей маме. Однажды я вошел в кухню, где они разговаривали… и она плакала.
– Что?
– Я хорошо это помню, поскольку испугался, что мама на меня разозлится за то, что я их прервал.
– Из-за чего моя мама могла расстроиться?
– Не знаю. Моя мама гладила ее по спине, и она...
– Сколько тебе было? – Я прижалась спиной к забору.
– Не знаю. Думаю, около семи.
– Как ты смог это запомнить?
– Это просто одно из ярких воспоминаний.
По неведомой мне причине в моей груди вскипел иррациональный гнев.
– Ну, может, она переживала за твою маму. Может быть, она умоляла ее бросить твоего придурка отца.
– Мой отец запил только после травмы спины пять лет назад. – Его голос был таким напряженным, полным боли.
Я встала.
– Ну, у моей мамы была идеальная жизнь, поэтому я даже не знаю, что ее могло расстроить.
– Чарли.
– Я устала.
Я вернулась домой и громко хлопнула дверью.
ГЛАВА 13
На следующее утро, проснувшись, я увидела, как Гейдж листал отданный мне Эмбер каталог.
– Ничего не хочешь мне рассказать? – спросил он. – С каких пор ты...
Я кинула ему в голову подушку.
– Может, я решила стать больше похожей на девушку.
– Ну конечно. Папа взбесится, если увидит тебя с таким макияжем. К тому же, это не ты.
Ну и что это значило? Я посмотрела на девушку на обложке каталога в его руках. Она была нежной, женственной и красивой, как мама на свадебной фотографии в гостиной. Так какая же часть не соответствовала мне?
Я перевернулась на живот и положила руки на голову. Кого я обманывала? Это вовсе не я.
– Кто-то принес его мне на работу.
– Эмбер? – спросил он, поворачивая каталог и показывая мне ее фотографию сзади, которую она обвела синими чернилами. – Вот эта девушка? Потому что если она, то ты просто обязана нас познакомить. Она сексуальная.
Я вылезла из постели и отобрала у него каталог.
– Что тебе нужно?
– Мы идем играть в футбол на пляже. Собирайся.
– Я сегодня не в состоянии.
Он замер, а затем осмотрелся вокруг, словно находился в каком-то альтернативном мире.
– Эм... что? Ты не в состоянии играть в футбол? – Он дотронулся рукой до моего лба, а затем покрутил меня. – Что ты сделала с моей сестрой?
Если честно, я просто была не в состоянии видеть Брейдена, так как знала, что плохо повела себя ночью. То, что он сказал, застало меня врасплох, и я сделала из него и его семьи козла отпущения, чтобы мне стало легче. Но хоть я и понимала, что это его обидело, сказанное им до сих пор не давало мне покоя. Поэтому я не была готова извиниться.
– Через несколько часов мне нужно на работу. – Нет, не нужно, у меня выходной, кроме того, по будням я работала только вечером. Но Гейдж не заметил мою ложь.
– Вся эта работа и правда мешает твоему стилю. Тебе следует поговорить с папой насчет того, что ты уже усвоила урок. Уверен, он просто хотел посмотреть, сможешь ли ты найти работу.
– Да, точно. Я с ним поговорю. – Позже. Я наконец-то начала зарабатывать хорошие деньги… да и работа была не такой уж плохой, как казалась сначала. Мои братья никогда ничем подобным не занимались, это было только моим, и мне в каком-то смысле это нравилось.
– Серьезно? Никакого футбола?
– Да.
* * *
Когда на следующий день я складывала кофты на стойке, Линда подошла мне помочь.
– Сегодня твоя аура синяя. В большинстве случаев это означает печаль. Все в порядке?
Вау, даже моя аура была расстроена размолвкой с Брейденом.
– Все хорошо. – Я сложила еще одну кофту. – Просто странно, когда убеждение, в которое ты верила всю свою жизнь, внезапно подвергается сомнению.
– Какое убеждение?
– Неважно. Просто я кое-кого представляла определенным образом, а он оказался совсем не таким. – Может, у меня не было воспоминаний о маме, потому что ее никогда не было рядом?
– Тяжело, когда кто-то не соответствует нашим ожиданиям. – Она обогнула стойку. – Иногда мы ожидаем больше, чем способны дать нам люди в этот момент.
Разве мама не должна быть способна находиться рядом со своими детьми? Наивно этого ожидать?
Она была рядом. Просто я этого не помнила.
– Милая. – Линда прикоснулась к моей руке. Я не привыкла к таким нежным прикосновениям, и в животе сразу же образовалась пустота. Я передвинула руку к следующей кофте, чтобы разорвать контакт. – Если тебе нужно домой, можешь идти.
– Нет. Нет, не нужно. Я в полном порядке. – Я действительно была в порядке. Не следовало идти на поводу у своих эмоций. Ничего, я с этим справлюсь.
– Хочешь об этом поговорить? Рассказать подробнее об этом человеке?
– Нет.
Она с минуту помолчала, будто ожидая, что я передумаю. Что ж, зря.
– Ладно. Пойду делать учет.
– Хорошо.
Я продолжила складывать кофты, и вдруг мое внимание привлекло движение за окном, я подняла голову и увидела, как мимо, держась за руки, проходили мама с дочкой. Это заставило меня задуматься, что было бы, если бы моя мама до сих пор была жива. Мы бы, наверное, проводили много времени вместе. Разговаривали, смеялись, я бы рассказывала ей истории, которые могла понять только она, делилась бы секретами, которыми не могла поделиться ни с кем другим. От этих мыслей пустота в моем животе словно увеличилась. Дьявол. Почему у меня складывалось такое ощущение, будто в моей жизни чего-то не хватало? У меня была замечательная жизнь. Линда со своими обеспокоенным взглядам и нежным прикосновением не должна была так легко заставить меня усомниться в том, что моя жизнь была удивительной.
Утром обязательно пробегу восемь миль.
Это поможет.