ГЛАВА 14
Когда я зашла в кухню за бутылкой воды для пробежки, Натан пялился на алый фрисби на стойке.
– Что с тобой? – спросила я.
– Я не могу это сделать. Не могу позвонить ей.
– Ты хочешь вернуть ей фрисби, Натан, а не пригласить на свидание. Просто набери номер.
– Ты права. Знаю, ты права.
Я открыла холодильник и взяла бутылку с водой. Когда повернулась, застала Натана в том же положении.
– Если бы ты была Лорен, и тебе бы позвонил какой-то парень, чтобы вернуть фрисби, что бы ты подумала? – спросил он.
Я подтянула пятку к ягодицам, чтобы растянуть мышцы на бедре.
– Я бы подумала, что мне хотят вернуть фрисби.
Он хмыкнул.
– Да, но ты не нормальная девушка, поэтому это не в счет. – От досады в моем животе больно кольнуло. – Нормальные девушки во всем видят тайный смысл.
Поменяв ноги, я растянула мышцы другого бедра.
– Что конкретно ты сейчас делаешь?
– Подготавливаюсь психологически, ведь я не считаю, что во всем есть тайный смысл!
Я схватила телефон со стойки и набрала номер Лорен.
– Вот. Готово. – Протянула ему телефон.
Натан поднял руки, отказываясь его брать, и отшатнулся так, будто тот был талисманом команды соперников.
– Надо же. Ты такой слабак. – Я приложила телефон к уху.
– Алло? – ответила девушка.
– Привет. Это Лорен?
– Да. – Она говорила как совершенно нормальная девушка. Что бы это ни значило.
– Мы с моими братьями играли в диск-гольф в парке Вудворд и нашли твой фрисби.
– Ох. Потрясающе! Похоже, информация сзади и правда помогает.
– Ага. Итак, что будем с ним делать? – Фрисби для диск-гольфа не были стандартными пластмассовыми дешевками. Они были утяжеленными и высококачественными, поэтому я знала, что она по-любому захочет его вернуть. Посмотрела на Натана – он, не отрывая от меня глаз, обеими руками сжимал фрисби.
– Можно я за ним подъеду? – спросила Лорен. – Ты живешь возле Вудворда?
– Нет. Приблизительно в пяти минутах к востоку от торгового центра, возле парка Хиллман.
– О, круто, это недалеко от меня. Можешь скинуть мне свой адрес?
– Да, только я сейчас ухожу. Но дома будет мой брат, Натан. – Который теперь у меня в долгу.
– Хорошо. Спасибо.
Я отключилась, а затем написала ей наш адрес.
– Она показалась тебе милой? – спросил Натан.
– Нет, она показалась мне большой, крепкой штучкой. Развлекайся.
* * *
Я лежала на кровати, подкидывая в воздух футбольный мяч. Уже была полночь, а я до сих пор не могла заснуть. Интересно, если я кину мяч в стенку, которая разделяла наши с Гейджем комнаты, он придет сказать мне, чтобы я не шумела? Я с громким шлепком поймала мяч, а затем отвела руку назад, приготовившись на этот раз метнуть его в стену. Это разбудит брата.
Вздохнув, позволила мячу скатиться с кончиков пальцев и с глухим стуком приземлиться на пол. Мне не хотелось разговаривать с Гейджем. Я хотела поговорить с Брейденом. Мне нужно было извиниться. Именно поэтому я и не гасила свет в своей спальне – надеялась, что он его увидит. Хотя в его комнате было темно. Я села, опустив ноги на пол, а затем, заставив себя подняться, подошла к выключателю и щелкнула по нему, после чего снова легла.
Шторы на окне не были наглухо задернуты, и полоса лунного света пролегла на потолке. Будто луна пыталась сказать мне, что я должна была перестать быть такой упрямой. Вновь встав, я спустилась вниз, вышла на улицу и уселась на свое обычное место на земле возле забора. Мне следовало написать ему сообщение, но я не могла. Что, если он меня проигнорирует? Так, по крайней мере, если он не придет, я смогу убедить себя, что он спал.
Не знаю, сколько я уже здесь просидела. Во всяком случае, достаточно долго, чтобы удивиться, почему я все еще здесь. Я встала и принялась мерить шагами забор. Если он не выйдет до того, как я досчитаю до пятидесяти, вернусь домой и забуду об этом. И я начала отсчет. Досчитав до сорока девяти, решила, что сто было куда более лучшим числом. Мне нужно было дать ему шанс. Пятьдесят секунд – это едва ли больше, чем когда центральный игрок выполняет снэп.
Каждая цифра проносилась в моей голове синхронно с шагом, пока я разгуливала вдоль забора.
– Семьдесят шесть, – произнесла вслух и наступила босой ногой на камень. – Ауч!
Я остановилась и сжала кулаки. Просто нелепо. Едва развернувшись, чтобы вернуться домой, я услышала, как хлопнула его задняя дверь. Снова повернулась лицом к забору и увидела, как он медленно к нему подходил. Брейден не знал, что я тут. Я должна была его окликнуть, но боялась. Если он узнает, что я здесь, скажет ли, какой бессердечной я тогда была?
На удивление Брейден подошел прямо к той доске, возле которой стояла я, и прислонился к ней лбом.
– Привет, – сказал он.
Я тоже прислонилась к забору.
– Привет, – прошептала в ответ. – Не думала, что ты меня увидишь.
– Ты в белом. И он практически светится сквозь щели.
Я посмотрела на свою футболку баскетбольного лагеря.
– Ох.
– Ты все еще на меня злишься? – спросил он.
– Нет... – Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Облегчение затопило меня целиком. Я скучала по нему больше, чем думала. – Прости.
– За что?
– За то, что сказала про твоих родителей. Моя семья далеко не идеальна, и ты знаешь это лучше всех. Извини, что перевела все это на тебя. Я просто очень удивилась. – Я засунула руки в карманы спортивных штанов. – Может, моя мама была вовсе не такой, какой я себе ее представляла.
– Твоя семья очень удивительная, Чарльз. – Я услышала, как он глубоко вдохнул. Может быть, он тоже расслабился из-за того, что мы снова разговаривали. – Я не должен был говорить так о твоей маме. Я сказал не подумав. Ты расстроилась, поскольку ничего не могла о ней вспомнить, и что сделал я? Дал тебе эти гнетущие воспоминания, которые даже не являются твоими. Существовало столько причин, из-за которых она могла расстроиться. Возможно, в тот день твои братья много дрались, и она не знала, что делать. За шесть лет она родила четырех детей. Это, должно быть, нелегко.
В отличие от того, когда мы сидели спинами к забору, в нынешнем положении я могла ощутить его дыхание, которое просачивалось сквозь расщелины и ласкало мои щеки. Я до сих пор не открывала глаза. Мы были так близко, что весь воздух пах им. До этого момента я даже не думала, что знала запах Брейдена.
– Спасибо.
Я резко развернулась, вырываясь из плена его запаха. Запаха, от которого у меня голова шла кругом. Затем прислонилась спиной к забору и посмотрела на ночные звезды.
Однако сегодня он за мной не повторил, так и остался стоять ко мне лицом, поэтому его голос звучал идеально ясно рядом с моим ухом.
– Мой папа придурок, маме следует от него уйти.
– Нет. Я не должна была так говорить. Он болен. Если бы он только прекратил пить...
– Это началось не пять лет назад. Я не про алкоголизм, в смысле, он всегда был придурком. Просто алкоголь это усугубляет. Как думаешь, почему в тот день в школе я заявил, что твой папа был моим? Я хотел, чтобы он был моим. Хотел быть частью вашей семьи.
– Ты и так часть нашей семьи.
– Нет.
– Да. Той ночью я сказала тебе, что ты попал. Теперь ты уже не можешь от нас отказаться.
– Я и не хочу, – прошептал он.
Мое сердце вдруг решило, что настало самое подходящее время выйти из-под контроля. Я попыталась ответить, но ничего не смогла придумать. Забор между нами никогда не ощущался преградой. Он всегда скорее являлся защитой – единственной причиной, почему здесь я могла говорить откровенно. Но сегодня я хотела, чтобы Брейден был рядом со мной. Мне хотелось его утешить.
Он несколько раз глубоко вдохнул, а затем сказал:
– Позавчера ты пропустила одну из самых смешных детских истерик из-за мнимого фола.
Я расслабилась, обрадовавшись, что он сменил тему. Моя реакция доказала, что становилось слишком напряженно.