– Джордж?
– Естественно.
– Кто сфолил?
– В том-то и дело. Никто не сфолил.
– Значит, ты. Ну и что ты сделал?
Он захохотал.
– Я едва подставил ему подножку. Едва! Он даже не упал! Я бежал за мячом, а его нога просто оказалась на пути. Никто другой бы не обратил внимания.
– Джордж большой ребенок.
– Это точно. Никогда не встречайся с тем, кого не видела в игре. Игра многое говорит о парне.
Это правда, многое можно было сказать о человеке по тому, как он играл. Я знала, что Джером был лидером, Натан следовал всем правилам, а Гейдж был непринужденным – играл ради удовольствия. А что насчет Брейдена? Что я узнала о Брейдене за годы наблюдения за его игрой? Он был командным игроком, никогда не удерживал мяч и не ловил его, если не мог передать. Брейден много времени проводил на заднем плане, ожидая, когда кому-то понадобится помощь. Так каким он был?.. Внимательным? Не эгоистичным?
– И никогда, никогда, слышишь, не встречайся с парнем, который ведет себя так, будто играет в финале профессионального спортивного мероприятия, когда на самом деле увлечен лишь в любительскую партию.
Мы часто над этим смеялись. Над людьми, которые настолько серьезно воспринимали любительскую игру, что выходили из себя или закатывали по мелочам истерики.
– А что, если он действительно будет играть в финале профессионального спортивного мероприятия?
– Тогда вопросов нет. Но ты должна будешь выяснить насчет бесплатных сезонных абонементов.
Я рассмеялась.
– И это возвращает нас к игре в факты. У меня есть один. Если бы ты мог получить сезонный абонемент только на один вид спорта, то выбрал бы бейсбол. Игры Высшей лиги.
– Ты уверена? Мне нравятся многие виды спорта. С этим фактом ты можешь проиграть.
– Только если я ошибусь, а ты подберешь соответствующий факт про меня, который окажется верным. Но мне не о чем волноваться. Когда ты смотришь игры Высшей лиги, то оставляешь лужи слюней на полу. Думаю, если бы ты смог посмотреть хоть одну игру на большом стадионе, твое сердце бы остановилось.
Он коротко выдохнул.
– Да. Это правда. Но не думаю, что знаю ответ насчет тебя.
– Ха, я с самого начала говорила, что знаю тебя лучше. Мне просто потребовалось некоторое время, чтобы это доказать.
– Мы можем внести правило о трех ошибках?
– Нет.
– Хорошо. Тогда дай мне подумать.
Я начала напевать мелодию из телевизионной игры-викторины «Опасность!». Самое смешное, что я и сама не знала ответ на этот вопрос. Вживую я бы с удовольствием посмотрела игры практически всех видов спорта. Поэтому, скорее всего, я позволю ему отделаться любым ответом, если он назовет команду, которая мне действительно нравилась.
– Твои братья, – произнес он с такой уверенностью, что я практически сразу ему поверила, и только потом до меня дошло, что сказанное им не имело смысла.
– Что?
– Если бы ты могла получить сезонный абонемент на любое спортивное мероприятие, то выбрала бы футбольную команду «ЮНЛВ Ребелс», таким образом ты смогла бы посмотреть каждую игру своих братьев с трибуны. Ты была бы в раю.
Я стала было отрицать, говорить, что это не засчитывалось, поскольку их команда не была профессиональной. Но затем вспомнила, как мне каждый раз становилось грустно, когда Джером рассказывал о своей игре, на которой я не присутствовала.
– Ты бы видела свое лицо, когда наблюдаешь за игрой своих братьев. Не думаю, что когда-либо встречал человека, который бы гордился своими братьями больше, чем ты. – Я ничего не могла сказать, поскольку совершенно не доверяла своему голосу. Лицезрение игры с участием моих братьев я бы не променяла ни на какую другую игру в мире. – Знаю, что технически это не сезонный абонемент и не профессиональная команда, но, думаю, это самый точный вариант.
Он был прав. Брейден очень хорошо меня знал. Лучше, чем я полагала. Не думала, что он годами так пристально за мной наблюдал. Брейден всегда был рядом, а я, будучи на год младше, всегда интересовалась его делами наравне с делами братьев. Не знала, что это было взаимно.
– Да, это засчитывается, – выпалила я на одном дыхании.
– Что это было?
– Это было «да».
– У тебя такой забавный голос.
– Да, ну, у тебя забавное лицо. Увидимся завтра. – Решила убежать я от его смеха.
– Ну и кто кого теперь лучше знает? – напоследок выкрикнул он.
Улыбаясь, я покачала головой. Брейден был очень хорош. Мне срочно было необходимо удвоить усилия. Он ни за что не побьет меня в этой игре.
ГЛАВА 15
Я вытерла ноги о половик и открыла заднюю дверь, проникая в тускло освещенную единственной зажженной лампочкой над плитой кухню. Медленно закрыла за собой дверь, заперла ее и обернулась. На столешнице сидел Гейдж с тарелкой хлопьев. Едва сдержав крик, я подпрыгнула от неожиданности.
– Ты меня напугал!
Он посмотрел на дверь позади меня, затем на меня.
– Что ты делаешь? И почему у тебя на лице была глупая улыбка, когда ты зашла? Ты что, сбегаешь тайком? Есть какой-то парень, которому мне следует врезать?
Мои щеки невольно вспыхнули. Никто не знал о моей болтовне у забора с Брейденом, и я планировала все так и оставить.
– Нет. Я не сбегаю тайком. Просто гуляла по двору. Потому что сегодня ты со мной не бегал, и я не могла заснуть. – Пока он не успел проанализировать мое высказывание, я перевела стрелки на него. – Ты только что вернулся? Папа тебя убьет.
– Нет. Я был дома. Просто проголодался.
Я достала из шкафчика тарелку и насыпала себе хлопья «Кокоа криспиз». Гейдж немного подвинулся, и я присела рядом с ним.
– Значит, ты сдала бы меня, если бы я только что вернулся домой?
Я отправила ложку хлопьев в рот и кивнула.
– Да. Я устала быть единственной проблемой. Может, он бы и тебя заставил найти работу.
Гейдж ослепил меня своей улыбкой.
– Ох. Думаешь, Линда меня наймет? Я бы мог помогать девушкам выбирать одежду. О да, я бы с этим отлично справился.
– Флиртовать с девушками не то же самое, что и помогать им с выбором одежды, Гейдж.
Он пожал плечами.
– В любом случае, папа ни за что не стал бы заставлять меня искать работу. Я его любимчик.
– Мы все знаем, что его любимчик – Натан.
– Верно. Ну, я точно был маминым любимчиком.
Моя ложка замерла на полпути ко рту, а глаза метнулись к брату. Слово «мама» не часто использовалось в нашем доме. Гейдж был всего на год старше меня. Я думала, он никоим образом не мог помнить больше меня.
– Правда? – спросила я практически шепотом.
Он взъерошил мне волосы и соскочил со столешницы.
– Это была просто шутка, Чарли. Уверен, у мамы не было любимчика. – Он поставил свою пустую тарелку в раковину. – Но если бы был, то им был бы я. Кто может устоять перед этим лицом?
– Я, например.
– Ой, я тебя умоляю. Тебя убедить легче всех. Ты делаешь все, что я прошу.
Я пнула его в бок, и он простонал.
– В твоих мечтах.
– Не пинайся. – Я снова его пнула, но на сей раз он схватил мою ногу. – Серьезно, больно же. Не будь твои ноги такими массивными, я бы позволил тебе меня пинать.
– Массивными?!
– Ты хоть видела свои мышцы на бедрах? Твой тренер по футболу будет на седьмом небе от счастья.
Я выдернула ногу из его лап, от резкости выплескивая молоко себе на руку. Вытерев его о спортивные штаны, я отправила очередную ложку хлопьев в рот.
– Она когда-нибудь приходила на твои игры?
– Что? Кто?
Я едва смогла проглотить хлопья.
– Мама. Она когда-нибудь приходила на твои футбольные матчи?
– Думаешь, я помню? Мне было семь, когда... – Он замолчал. Ему не нужно было заканчивать. Я и так знала. Мы все знали, как заканчивалось это предложение. Когда она умерла. Когда в дождь ее машина слетела с дороги в кювет. И обычно это предложение сжимало мне сердце и не отпускало несколько минут. Но сегодня мой мозг ухватился за начало его речи. Он не помнил. Как и я. Значит, мы просто были слишком маленькими, чтобы сохранить реальные воспоминания. Или... или ничего. Мы просто были слишком маленькими.