– Я все время стараюсь убедить себя, что это невозможно, что мне это только показалось.
– Вы не расскажете мне подробней, что вас заставило встревожиться?
Лора в нерешительности молчала, переводя взгляд с матери, которая ловила каждое слово, на Уайклиффа. Наконец, она решилась:
– Ну ладно, расскажу, а вы уж сами решайте. В последний раз я видела Джонатана в четверг вечером. Мы с ним поехали покататься. Теперь, когда мой развод официально оформлен, мы решили, что можно больше не скрывать наших отношений. Мы собирались предупредить всех о грядущем бракосочетании и в дальнейшем встречаться открыто. Он должен был в Пятницу сообщить обо всем матери и сестре, а остальные узнали бы в субботу, на празднике, где мы хотели появиться вместе. Он собирался ехать за мной в субботу в восемь. – Она ненадолго замолчала, глядя на языки пламени в камине. Когда она вновь заговорила, ее голос дрожал. – Он не появился вовремя. Я прождала его с полчаса или около того, а потом позвонила ему с причала. Ответила Сара. Можете представить, сколько дружелюбия было в ее голосе. Но она все же ответила, что Джонатана нет дома. Когда я попыталась расспросить подробнее, она просто повесила трубку.
– И что дальше?
– Я уже было подумала, что неправильно поняла нашу договоренность. Может быть, говорила я себе, мы должны были встретиться на самом празднике? Я отправилась туда и пыталась отыскать его в толпе. – Ее голос почти отказал ей, и она, хотя и с трудом, но сдержалась. – Что мне оставалось думать? Я была уверена, что в последний момент он решил отыграть назад… Что таким образом он хотел сообщить мне о разрыве наших отношений. – Ей опять пришлось остановиться, чтобы взять себя в руки. Когда она заговорила, голос звучал почти невозмутимо. – Конечно, я была расстроена: только жизнь стала налаживаться, и новое крушение надежд… – Она обвела глазами комнату, остановив взгляд сначала на сыне, потом на матери. – Тут я увидела Мэттью и спросила его о дяде Он по своей привычке попытался уйти от прямого ответа, но я настаивала. Наконец он сказал, что не видел дяди с вечера пятницы и никто не знает, куда он девался.
– Вы ему поверили?
– Я не знала, чему верить, была сама не своя. – Мальчуган, почувствовав, что мать расстроена, подошел и встал рядом. Она подхватила его и посадила себе на колени. – Потом колесо отпустили, и оно прокатилось всего в десяти ярдах от места, где я стояла. Я взглянула и увидела, что маска загорелась и стала скручиваться…
Лора замолчала. Уайклифф не решался больше расспрашивать, но ее мать, видимо, одолевало любопытство, а не сочувствие к дочери.
– Ну, и что дальше? – нетерпеливо потребовала она продолжения рассказа.
– Не знаю. Мне вдруг показалось, что из-под маски мелькнуло его лицо. Это длилось всего мгновение, но я едва не потеряла сознание. Потом я убедила себя, что это всего лишь моя фантазия, что я была слишком расстроена. С трудом придя в себя, я вернулась домой.
Уайклифф продолжал сидеть молча. Даже до старушки дошло, насколько неуместны дальнейшие расспросы. Возникшее молчание нарушила сама Лора:
– В воскресенье утром я первым делом опять позвонила ему и разговаривала с Сарой. Я спросила, не вернулся ли он домой, но она посоветовала мне заниматься своими делами. Тогда я обратилась в полицию, и мне сказали, что сестра только что заявила об его исчезновении.
– Я могу лишь сказать, – поделился с женщинами Уайклифф, – что, когда мы вчера нашли колесо, на нем не было ни малейших следов присутствия козла отпущения.
– Значит, вы думаете, он?…
– Это крайне маловероятно.
Уайклиффу показалось, что Лору его ответ приободрил. Тогда он решился вновь заговорить.
– Миссис Пассмор, я не хочу растравлять вашу рану, но вынужден задать еще один вопрос. Как вы считаете, не поддерживал ли мистер Риддл близких отношений с другими женщинами?
– Я о подобных отношениях ничего не знаю, но, будь даже так, я бы не была поражена. – Подобный ответ был для Уайклиффа полной неожиданностью, а женщина, бросив взгляд на мать, между тем продолжала: – Джонатану нужно было общество – он был очень одиноким человеком. Однако вряд ли главным являлся секс.
Уайклифф поблагодарил собеседницу за откровенность и поднялся, чтобы уходить. Лора проводила его до Дверей, и они простились почти дружески.
В конце улицы начиналась развилка. Пойдя налево, путник попадал в город, а свернув направо, оказывался на дороге, вившейся вдоль берега и переходившей в Мургейт-роуд, откуда можно было попасть на Альберт-Террас. Дождь закончился, и Уайклифф решил пойти направо. Дорога была узкой, а полоса высокой травы отделяла ее от обрыва, за которым простиралось море. От места, мимо которого он шел, в море на триста ярдов уходили волнорезы. Прибой, доходя до них, взметал в воздух тучи брызг, которые ветром несло в сторону берега. Вокруг не было никакого жилья. Море с одной стороны и крутой склон холма – с другой, видимо, не считались преимуществом. Однако за поворотом Уайклифф увидел один небольшой домик, сооруженный на бетонных сваях. Он был окрашен в розовый цвет, а белая деревянная изгородь еще более делала его похожим на игрушку. Деревянные наличники входной двери и окон украшала затейливая резьба. Без сомнения, его архитектор являлся весьма эксцентричной натурой.