— Отстань, Эйб, ради Бога! Ты думаешь, все несчастья можно поправить сексом или алкоголем, или и тем, и другим вместе?
Глава третья
Группа из штаб-квартиры полиции, которую наскоро сколотил Керси, наконец прибыла на место. В команду входили сержанты Люси Лэйн и Шоу, а также констебли Диксон и Поттер, которых шутя называли «Давид и Голиаф» за соответствующее различие в физических данных…
Сержант Шоу, который по принципу «Фигаро здесь, Фигаро там» традиционно выполнял заодно функции завхоза группы, энергично занялся подбором помещения для временного следственного кабинета и обустройством быта следователей. Два детектива-сержанта вкупе с местными силами, под общим руководством Керси, должны были заниматься опросами свидетелей.
Все это делало самого Уайклиффа достаточно свободным для того, чтобы приступить к излюбленному занятию — встречаться с людьми, потихоньку выяснять общую атмосферу и знакомиться со всеми, кто так или иначе может быть замешан в деле. В частности, следовало разузнать побольше о самой жертве. Уайклифф думал сперва заняться ее сестрой и зятем в Тригг-Хаусе, но потом решил все-таки для начала побывать на ферме, где жила Джессика.
С собой он пригласил Люси Лэйн.
Темноволосая женщина чуть за тридцать, со свежим, хорошим лицом, она до сих пор оставалась незамужней. Иногда Люси невесело шутила: «Не стану поставлять этому миру своего ребенка… Слишком много я гадостей вижу вокруг…» Уайклифф не одобрял таких настроений — он считал, что надежда умирает последней и что никогда нельзя падать духом…
— Поедем на машине? — спросила его Люси.
— Нет, лучше прогуляемся.
Для Уайклиффа это было очень характерно — он предпочитал идти пешком, нежели ехать на машине, пусть даже за рулем сидит кто-нибудь другой. Он стремился жить медленно, не позволяя сознанию утопать в сумятице образов, событий и лиц, крутящихся, как в телевизионном боевике; ведь даже там суматоха время от времени прерывается рекламной паузой, которая дает передышку для осмысления фильма…
Местность вокруг Мореска приятная, с невысокими холмами и покатыми склонами, сырыми глинистыми тропами и звенящими ручьями. Стоя у обшарпанных ворот фермы, они с Люси глядели, как русло реки становится все уже в теснине между холмами и дальше теряется из виду. Примерно в четверти мили впереди виднелся старый полуразваленный дом, словно составленный из разномастных и разностилевых деталей, подобно Тригг-Хаусу, — но только побольше. С одной стороны дом выходил на берег реки, а сзади расстилались поля. Над этим миниатюрным ландшафтом гордо торчала башенка на пригорке.
— Интересно, что это? — заметил Уайклифф. — Похоже на маяк…
По размерам башенка походила на заводскую трубу, однако в ней имелись стрельчатые окна, а сверху — куполообразный свод, несколько шире, чем основание башни.
Люси Лэйн, у которой были родственники в деревне, разбиралась в таких вещах чуть больше.
— Это просто архитектурный каприз, причуда… Вообще-то, башенка принадлежит семье Кэри, которая живет в большом доме. Собственно, от старого дома немного осталось — да и от самой семьи…
У Уайклиффа была слабость к таким архитектурным «капризам», и он решил при случае обязательно осмотреть башенку вблизи, но вот представится ли ему такой случай — в этом не было никакой уверенности…
Они миновали ворота фермы и прошли мимо пасущихся коз, по лугу к ферме, которая живо напомнила Уайклиффу его собственное детство, проведенное в сельском доме. Во дворе человек в рабочей одежде кидал пригоршнями зерно в загончик для цыплят. Все то же самое… Словно время вернулось вспять лет на пятьдесят…
— Мистер Винтер? — осведомился Уайклифф.
Мужчина был очень высок и сутул, как это часто случается с людьми, стесняющимися своего большого роста. Он некоторое время изучал Уайклиффа ничего не выражающими голубыми глазами, прежде чем ответить.
— Да, Лоуренс Винтер. — Вы — полицейский?
— Старший инспектор Уайклифф. А это — сержант Лэйн.
— Ну что ж, давайте пройдем в дом. Их провели в большую комнату, где у окна сидела женщина и читала. Свет выхватывал из сумрака ровно половину ее лица. Очень светлая блондинка с прямыми волосами, тщательно расчесанными на пробор ровно посередке. Волосы были забраны назад и крепко схвачены в узел, так что лицо казалось зажатым в полукруглую рамку. Поверх дешевой фуфайки на ней был синий фартук.
— Это моя жена, Стефания…
Стефания Винтер отложила книгу, не закрывая, на подоконник, и встала, глядя на вошедшую женщину в полицейской форме. Холодные голубые глаза смотрели жестко.