Уайклифф поднял с блюдца чашечку кофе, но раздумал и поставил обратно.
— Подумайте только: женщину убили ударом по голове, тело подтащили к статуе Христа и накинули ее волосы на ноги статуе… Причем тогда же или чуть раньше ее полураздели, причем именно таким образом, чтобы подчеркнуть скабрезность ситуации, но без малейшего намека на сексуальное насилие — в обычном смысле слова…
Керси открыл рот, чтобы высказать очередное свое ценное замечание, но Уайклифф остановил его, подняв ладонь:
— Нет, постой, Дуг, дай мне договорить. После всего этого убийца идет к органу и заталкивает затычки между определенными клавишами, желая таким образом указать на то, что тут замешан Гич. Для этого убийца — он или она — выбирает инициалы Гича, которые совпадают с нотами в «Вариациях» Шумана. При этом надо помнить, что листки бумаги, свернутые в затычки, были аккуратно вырезаны из церковного журнала, на который подписывался викарий. Все это вместе означает чертовски тщательно продуманный план. Здесь должно быть как-то замешано несколько человек.
Уайклифф замолк только для того, чтобы наконец отхлебнуть уже остывший кофе.
— И наконец, после всех этих манипуляций убийца включает нагнетатель воздуха в органе и преспокойно уходит.
Уайклифф наморщил лоб, словно силясь воочию представить себе картину произошедшего.
— У меня с самого начала было ощущение, что вся эта, с позволения сказать, немая сцена была задумана для разоблачения каких-то дел, вовсе не связанных со смертью Джессики Добелл. А теперь у нас появились эти анонимные записки. Конечно, их мог писать убийца — а мог кто угодно, но так или иначе, нам предстоит как-то совместить их с общей картиной.
Уайклифф допил кофе, скривился, промокнул губы и подытожил:
— Так что нам надо хорошенько пораскинуть мозгами — что за персонаж мог придумать и устроить все это. Не будем пока исходить из имеющихся действующих лиц, а попробуем нарисовать отвлеченный психологический портрет… — Уайклифф глянул на часы. — Но только не сегодня вечером. Мне пора на прогулку.
Он решил исследовать деревню за пределами центральной площади и вскоре оказался среди двух-трех коротеньких улочек, вдоль которых стояли дома с террасами, выходящими прямо на тротуар. Тут попадались магазинчики, высилась огромная методистская часовня, способная вместить все население прихода, и бар, вряд ли способный на это. Ага, так вот, значит, какая тут обстановочка, лениво подумал Уайклифф, остановившись перед баром.
Вечернее небо все еще оставалось темно-голубым, но почти все окна в домах были зашторены гардинами. Из бара доносился пьяный гомон и взрывы хохота, но в остальном в деревне стояла тишина, и улочки были пустынны. Было половина девятого.
Уайклиффу эти вечерние прогулки по местам его командировок были необходимы, как воздух. Особенно он любил гулять в маленьких городках или деревушках. Ему требовалось уловить саму атмосферу местного уклада жизни, понять, как проходят тут дни и ночи.
Начать с того, что везде он оказывался в положении чужака. И от него исходила угроза. Часто у него возникало странное ощущение, будто он — колдун из стародавних времен, крадущийся к больному в ночи, мимо темных хижин поселенцев, спящих, молящихся или прислушивающихся к шорохам снаружи.
Ему нравилось воображать себя в такой ипостаси. На рассвете колдун должен будет выстроить всех подозреваемых и по древнему обычаю засунуть каждому в рот сухой камешек. И того, у кого камешек останется во рту сухим, шаман вытащит из ряда и выставит на позор и на суд племени… (А плюс к этому добавьте все те методики, которые он почерпнул на лекциях по современной технологии следственных процедур…)
Уайклифф стряхнул с себя эти романтические видения и зашагал по круто забирающему вверх склону холма. Тут выстроились вдоль улочки уже малюсенькие домишки, они словно карабкались на холм. Бело-голубая эмалевая табличка на углу гласила: «Белл-хилл». Тут Уайклифф припомнил, что именно здесь проживает женщина, написавшая ему загадочное письмо. Неподалеку, на вершине холма, у перекрестка с Черч-Лейн… Как же ее звали?… Ах да, Грейс Тревена!
Идя по крутой улочке, он уже понимал, что решился все-таки посетить эту Грейс Тревена. Что ж, это будет закономерным визитом ветхозаветного колдуна к современной гадалке. Что ж, известно, что король Соул по ночам посещал Эндорского Колдуна, да и сейчас полицейские начальники порой обращаются к ясновидцам, чтобы выяснить, куда девались пропавшие без вести граждане. Но все-таки странно думать о главе Департамента криминальных расследований, крадущегося посреди ночи к гадалке. Интересно, а у других высших полицейских чинов тоже в душе такая мешанина и чушь? Иногда Уайклиффа всерьез беспокоило, что он лишь притворяется авторитетной и ответственной персоной, и личина, которая выставлена им на всеобщее обозрение, фальшива, а под нею скрывается нечто иное…