— Ш-А-Т-Р-И-Й! С вашим «К», Джордан, получается «кшатрий»!
Викарий чуть нахмурился.
— Кшатрий?
— А вы сомневаетесь, что есть такое слово?
Викарий рассмеялся:
— Нет, нет, с вами спорить опасно, вы эрудит… Просто мне это слово незнакомо.
— А вот и напрасно… У этого слова отличная родословная, идет еще от древнеиндийского названия касты воинов… Ну, теперь твоя очередь, Алисия.
Алисия внимательно изучила свои фишки и наконец отобрала две штуки.
— Я добавлю «и» и «к» к «журналу», получится «журналик», — смущенно пробормотала она. — Конечно, дядя меня сейчас убьет…
— Еще бы! — ядовито усмехнулся Кэри. — Надо отдельную службу завести, вроде средневековой инквизиторской цензуры, которая бы следила, чтобы никто не смел поганить язык такими жуткими словами!
Они сидели втроем в одной из немногих обжитых комнат Трекары. Помещение казалось тесным из-за громоздкой мебели, которую собрали сюда из других частей дома. Хотя комната освещалась электричеством, прохладу апрельского вечера могла отогнать только жарко горящая печка, придвинутая поближе к столу.
Игра с викарием в скрэббл вечерами во вторник была неизменным ритуалом жизни в Трекаре. Для викария эти встречи были практически единственным проявлением общественной, светской активности.
Как ни странно, игра закончилась победой Алисии.
— Алисия совершенно не смущается извлекать выгоду из существования всяких низкопробных словечек! — кипятился Кэри. — Сыграем еще разок и попробуем показать ей, как надо обращаться со словами?
Джордан машинально улыбнулся в ответ, но по лицу его было ясно видно, что мысли его витают где-то далеко. Разве можно долго скрывать беспокойство и подавленность?… Джордан глядел в окно, на тот его кусочек, что остался незанавешенным гардинами, — на мрак снаружи, на мелкий дождь, тихонько барабанящий в оконное стекло…
— Мне, пожалуй, пора домой, а то Селия станет беспокоиться.
— А почему бы вам не позвонить ей? Сейчас сильный дождь, а потом, может быть, поутихнет… Скажите ей, что вернетесь чуть позже.
Викарий призадумался.
— Нет, Селия всегда строго придерживается раз и навсегда заведенного порядка…
— Я пойду принесу виски, — сказала Алисия.
Это тоже входило в распорядок вторничной церемонии — по стаканчику виски перед уходом викария.
Алисия встала и пошла за бутылкой.
— Вижу, как вы обеспокоены, — сказал викарию Кэри. — Еще бы, такое жуткое происшествие. И такое необъяснимое!
Джордан осторожно потрогал пальцем костяшки с буквами, которые перед тем аккуратно собрал в коробочку.
— Я просто на грани. Не знаю, что мне делать…
Кэри огладил свою бороду.
— Может быть, стоит побеседовать, как-то выговориться?
Викарий покачал головой:
— Спасибо, Гектор, но только я уверен, что только с Божьей помощью мне дано будет увидеть смысл всего этого…
Алисия вернулась, неся поднос с выпивкой.
— А, вот и ты! Отлично! — потер руки Кэри.
Мужчины налили себе виски. Алисия пила апельсиновый сок, как обычно. Вскоре Джордан встал и стал собираться. Он попытался даже придать голосу обыденный тон:
— Ну вот, еще один вторник долой!
Кэри пошел проводить его до дверей. Дождь уже поутих.
— Доброй ночи! И спасибо вам обоим! — сказал викарий.
— Позвольте, я вам дам свой фонарик.
— Нет-нет, спасибо, мне не нужно, я и так прекрасно дойду…
Стояла непроглядная темень, но в сельской местности почему-то редко бывает темно настолько, чтобы местный житель заблудился. Поросшая сорняком тропа вела к гигантским полуразваленным воротам. Викарий почувствовал некоторое облегчение. Все-таки приятная компания, стакан виски, да и само по себе то, что он поделился с кем-то своей болью, все вместе подняло ему настроение. На ночь он помолится, а уж завтрашний день будет отдан в руки Господа Всемогущего…
Арка ворот имела в высоту метра три-четыре — и на фоне ее чернота неба казалась еще глубже. Но внизу викарий увидел тускло поблескивающую поверхность лужи, которая всегда натекала здесь, когда шел дождь. Он попытался обогнуть лужу, и тут вдруг рядом с ним послышалось какое-то резкое движение. Викарий испуганно вскрикнул. В следующую секунду он ощутил дикую, сокрушительную боль в голове, а потом — пустота…
В эту ночь Стефания легла в постель пораньше. Бороться с очередной бессонницей она была готова с помощью таблеток, которыми снабдил ее доктор Спарроу. Она прочла несколько страничек из «Мэнсфилд Парк», ее последней «снотворной» книжки. С удивлением она обнаружила, что прошедшие годы настолько изменили ее, что она стала даже немножко завидовать несчастной героине, Фанни Прайс… Через десять — пятнадцать минут она отложила книжку, приняла лекарство, запила водой, выключила свет и съежилась под одеялом.