— С ногами все нормально, но вот с головой…
Разговор на эту тему явно был исчерпан, и Уайклифф попытался зайти с другой стороны:
— На той дороге, что ведет отсюда к шоссе… Как я заметил, там есть еще дома, верно?
— Да, два.
— Кто в них живет?
— В одном — мужчина с женщиной. Фамилия их Иннес, вот только не знаю, женаты ли. Она картинки рисует, а он — вроде писатель, что ли.
— Они хорошие соседи?
Джейн чуть заметно пожала плечами, но не ответила.
— А другой дом, у самой дороги, это Мойлов. У них семья большая. Старшенький их в кемпинге работает.
Она впервые сообщила что-то, не дожидаясь вопроса.
Но это-то и угнетало его: бесцветная, унылая женщина и неполноценный сын с его жалкими потугами понравиться гостю. Женщина была откровенно холодна и даже сурова, но разве ее поведение не объяснялось тяготами повседневной жизни, которую она вела? Вдова с недоумком-сыном и эксцентричной старухой на руках, она должна хоть как-то содержать ферму в порядке, чтобы сводить концы с концами. И все же оставалась вероятность, что Клиффорд Рул изнасиловал и убил пропавшую девушку, а его матушка попросту делает все возможное, чтобы сокрыть это преступление.
«Немного слаб головой, но безвредный и дружелюбный, ничего плохого за ним сроду не водилось» — таково здешнее мнение о нем, но Уайклифф, читавший когда-то книжки по психологии (больше из чувства долга, нежели из подлинного интереса), помнил, что по статистике умственно неполноценные люди наиболее склонны именно к преступлениям на сексуальной почве.
— Эта ферма принадлежит вам, миссис Рул?
— Нет, я — арендатор.
— А кто же хозяин?
— Думаю, не вашего это ума дело, ну да вы все равно легко узнаете. Фермой владеют Клемо.
Уайклифф не имел больше вопросов и вышел из дома, так и не сумев избавиться от тягостного чувства. Клиффорд и собака проводили его, а хозяйка снова взялась за мытье посуды.
Он решил, что пойдет дальше не тропой, а проселочной дорогой мимо соседских домов.
Первые из соседей Рулов жили примерно в четырехстах метрах от них в солидном, большом и достаточно современном бунгало, стоявшем посреди обширной и тщательно выкошенной лужайки. На одном ее краю росло несколько старых сосен, словно перенесенных сюда с японской гравюры. Перед фасадом дома была припаркована серая французская малолитражка.
Уайклифф подошел к распахнутой входной двери, через которую виднелся выложенный керамической плиткой коридор. Звонок отсутствовал, и ему пришлось стучать. Сначала никто не отозвался. Он постучал громче, и до него донесся тонкий, словно девичий, голосок:
— Там кто-то пришел, Тристан! Пойди посмотри, будь любезен.
Почти сразу в противоположном конце коридора показался мужчина: рослый и стройный брюнет лет тридцати с небольшим.
— Добрый вечер… — И вопросительный взгляд.
— Я — старший инспектор Уайклифф… Мистер Иннес, если не ошибаюсь?
— Да, это я. Хорошо, что вы нас навестили, старший инспектор. Я сам собирался связаться с полицией. Прошу вас, заходите.
Он говорил приветливо, а манеры его подкупали некоторой робостью перед гостем. Чуть сутуловатый, он и двигался с замедленной осторожностью, что вполне могло объясняться высоким ростом.
— Сюда, пожалуйста.
Комната на всю ширину дома соединяла в себе гостиную и библиотеку. От пола до потолка высились инкрустированные книжные шкафы, которые заставляли забыть, что находишься в современном бунгало. Несколько по-настоящему дорогих предметов мебели придавали обстановке элегантный вид. Окно было чрезмерно велико, но его размеры удачно скрадывались парчовыми шторами, а вся отделка комнаты отличалась приглушенностью тонов. Пустые простенки украшали индийские миниатюры; пол был застлан персидским ковром с узором «древо жизни».
Одно из двух: либо Иннес очень прилично зарабатывал своим писательским пером и лекциями, либо у них были иные источники дохода.
— Садитесь, пожалуйста… Вы наверняка по поводу Хильды. Есть какие-нибудь новости?
Уайклифф на мгновение растерялся.
— Нет, никаких… Если я правильно понял, вы знакомы с Хильдой?
Иннес мимолетно улыбнулся.
— Да, в последние шесть или семь месяцев она бывала здесь довольно часто.
— Как вы с ней познакомились?
Неопределенный жест рукой с длинными белыми пальцами.
— Часть моей работы состоит в том, что я разъезжаю по всему Юго-Западу с лекциями по различным аспектам истории искусств. И случилось так, что меня пригласили в школу, где учится Хильда. Видимо, я сумел ее заинтересовать, потому что через несколько дней она пришла сюда. Почти сразу стало очевидно, что у девочки незаурядный ум, и мы с женой были только рады содействовать ее развитию.