— Зачем вам понадобилось создавать видимость, что она по-прежнему наверху, в своей спальне?
— На случай, если кто-то пришел бы.
Уайклифф никак не мог понять этой женщины.
Она ни в коем случае не была глупа, но мыслила по законам исключительно своей собственной, особой логики. Он откинулся на спинку стула.
— Извините, миссис Рул, но мне трудно поверить в то, что вы мне рассказываете. На вашем месте самым разумным было бы…
Его прервал стук в дверь, которая сразу открылась, и появился Керси. В кухню он не зашел, лишь встал на пороге, чтобы уберечься от дождя. С полей его рыбацкой шляпы капало на плечи, а с плаща моментально натекло на кафельный пол.
— Извините, если помешал. Я почти закончил с осмотром. Не могу только попасть в пристройку позади дома. Там навесной замок.
Уайклифф обратился к хозяйке:
— Будьте любезны дать мистеру Керси ключ.
— Это он про старую маслобойню? Туда ключ не нужен, можно пройти через чулан. Ничего вы там не найдете, ну да ладно, смотрите. Мне все равно…
Похоже, она была рада неожиданной передышке.
— Идите за мной…
Они последовали за ней в сырой, необъятных размеров чулан, где обнаружились водопроводный кран, огромное корыто, бочка из-под керосина, старенький бойлер и морозильный шкаф. В противоположной стене была еще одна деревянная дверь, которая вела в узенький коридор между двумя рядами нагроможденных друг на друга предметов мебели, упаковочных ящиков и свернутых в рулоны ковров. Все это напоминало склад подготовленных к перевозке вещей. Свет почти не проникал сюда, потому что окна тоже были заставлены мебелью и ящиками.
— Все это принадлежит Агнес. Она вела хозяйство в доме своего брата, а когда он умер, дом сдали в аренду, и ей пришлось переехать ко мне и перевезти сюда мебель. Кое-что, кстати, вы могли видеть у нее в спальне.
— Что в ящиках?
— Откуда мне знать? Должно быть, картины, фарфор, шитье всякое. Они жили на широкую ногу. Генри умел делать деньги, но, правда, и тратить тоже. Почти все спустил на бегах.
— Что станется с этими вещами, случись вашей золовке умереть?
— Смотря что там у нее в завещании. Если, конечно, оно вообще есть.
Все чувства Уайклиффа свелись к глухому отчаянью. Однако же чего он вообще ожидал? Он занялся поисками пропавшей девушки, но теперь возникла другая проблема — вот эта женщина, способная кого угодно привести в бешенство. Хотя при этом…
Керси повернулся к нему, но только пожал плечами. Они один за другим вернулись в чулан. И в тот момент, когда за порог ступил Уайклифф, неожиданно загудел мотор морозильника и привлек его внимание к проржавевшему и облезлому холодильному шкафу, который должен был относиться к самому первому поколению подобной техники. К крышке морозильника кустарно приварили петли, и она была заперта на новый с виду навесной замок.
— Что вы здесь храните?
Она вскинула на него взгляд.
— Ну а вы как думаете? То же, наверное, что ваша жена хранит в своем морозильнике.
— Дайте ключ, пожалуйста.
Она не сдавалась.
— До каких же пор я должна это терпеть? Вы ворвались ко мне в дом, а теперь еще хотите перевернуть все вверх дном…
— Если не дадите ключ, нам придется сломать замок.
Она протянула руку за шкаф и сняла с гвоздя маленький железный ключ, который протянула Уайклиффу.
С непрошеным ощущением неловкости он вставил ключ в прорезь, легко повернул, снял замок и поднял крышку.
То, что они увидели, напоминало захоронение, знакомое любому археологу. Маленькая, жалкая фигурка, скрючившись, лежала на боку коленями под самый подбородок и занимала почти весь объем морозильной камеры. Все тело за исключением головы и кистей рук было укутано в подобие ночной рубашки, складки которой стояли колом. Открытые участки тела были совершенно серыми. От мороза кожу стянуло, и кости неестественно выпирали. Редкие седые пряди свисали с макушки сосульками.
Уайклифф опустил крышку. Джейн Рул стояла спиной к ним в дверях кухни.
— Клиффорд идет. Я не хочу его во все это впутывать, — вымолвила она.
Было слышно, как входная дверь сначала открылась, а потом захлопнулась, и когда они вошли в кухню, Клиффорд уже был там, стаскивая с себя насквозь промокшее старое пальто.
Он недоуменно обвел взглядом всех троих.
— Что-то случилось?
— Тебе лучше помалкивать! — рявкнула на него мать. — Говорить с ними буду я.
Уайклифф скороговоркой выдал обычное в таких случаях предупреждение:
— Мой долг уведомить вас, миссис Рул, и вас, мистер Рул, что вы не обязаны ничего говорить, однако все сказанное вами будет зафиксировано в протоколе и может быть использовано против вас в суде.