— Вероятно, вы уже знаете, — сказала Элис, — что она готовилась к выпускным экзаменам, и, как говорят в школе, ее уже ждут в Оксфорде.
— Что она собиралась там изучать?
— Английскую литературу, французский, историю Англии и Европы. Для такой умненькой девочки набор слишком традиционный, но она сама избрала эту специализацию.
Уайклифф сначала внимательно все оглядел, а затем принялся открывать наугад дверцы, выдвигать ящики, брать книги с полки и тут же ставить на место. Когда он заглянул в платяной шкаф, Элис не удержалась от замечания:
— По крайней мере, она не помешалась на тряпках, как большинство девиц ее возраста.
Книги в основном дополняли школьные учебники, но присутствовали и дешевые издания зарубежной классики, преимущественно французской, соседствовавшие с романами Ле Kappe и других признанных мастеров «шпионского жанра». Странный вкус для молоденькой девчонки, подумал Уайклифф, что было характерно для него — человека, не признававшего эмансипации. Среди книг выделялись сочинения Льюиса Кэрролла. Уайклифф открыл книгу. На титульном листе он нашел посвящение: «Хильде в день тринадцатилетия с любовью от Валета».
— Это от моего мужа — Берти, — пояснила Элис.
Уайклифф поставил том на полку. Элис стояла рядом, словно ожидая от него какого-то вопроса или замечания, но ни того, ни другого не последовало, поэтому она дополнила саму себя:
— Он очень привязан к Хильде, — сказано это было совершенно ровным голосом.
— Вы на что-то намекаете?
Она отвела взгляд:
— Берти, если захочет, может быть очень обаятельным.
— Что ж, это далеко не первый случай, когда муж увлекся юной свояченицей.
— Не знаю я ничего. — Она отошла к окну.
— Но вы что-то подозреваете. Что именно?
Элис резко повернулась к нему, на этот раз всерьез рассерженная.
— Неужели вы в самом деле ждете, что я все расскажу? Выставить на всеобщее обозрение наше грязное белье? Нет! Но поймите главное: я не могу поверить, что Харви спал с Хильдой. Ему интересно, пока это не выходит за рамки флирта. Если вам еще не понятно, поясню. Он не любит доводить отношения с женщинами до той стадии, когда они готовы начать раздеваться.
Уайклифф просматривал пластинки и кассеты, аккуратно расставленные по стеллажам. Со стороны могло показаться, что он вообще не слышал ее возбужденных речей.
— По всей видимости, поп-музыку здесь в конце концов победила классика, — поделился он наблюдением.
— Что? Ах, да, — в ее голосе прозвучало теперь больше чем облегчение — благодарность. — Она долго одолевала нас попсой, но несколько месяцев назад все переменилось. Теперь здесь скорее найдешь прелюдию Баха или моцартовский концерт.
— С чего вдруг такая метаморфоза?
— Не знаю. Девушки в своем развитии проходят через определенные фазы. Примерно в то же время она перешла на сыроедение и фруктовые соки.
Уайклифф неспешно листал одну из школьных тетрадок Хильды.
— Она поддерживает какое-нибудь движение? — спросил он.
— Что вы имеете в виду?
— Я говорю об антиядерном движении, например, или экологическом, или движении против опытов над животными, или в защиту морских котиков, китов, барсуков и маленьких детей.
Элис улыбнулась.
— Знаете, мне даже трудно себе представить, чтобы Хильда могла быть связана с одной из подобных организаций.
— Значит, нет?
— Нет. Во внешнем мире Хильду интересует только то, что касается непосредственно ее.
— Вы знакомы с Иннесами из коттеджа Трегеллес? Она начала приспосабливаться к его манере внезапно менять тему разговора.
— Они снимают у нас дом. Это бунгало первоначально было построено для папы с мамой, когда они поженились, но они передумали переезжать туда и остались жить здесь. А почему вы спросили об Иннесах?
— Вам известно, что в последние несколько месяцев Хильда частенько наведывалась к ним?
— Нет, я ничего об этом не знаю. Вы подразумеваете, что в субботу она могла отправиться именно туда?
— Иннес встретил ее в субботу около пяти часов. Она шла полями от Хейвена в сторону фермы. Ему она сказала, что идет домой. Что вы о нем знаете?
Элис задумалась, а потом ответила:
— Очень немного. Мне говорили, что его отец торгует восточным антиквариатом и у него роскошный салон в Вест-Энде. Сам Иннес читает лекции и пишет статьи для дорогих журналов. А жена у него — калека.
— А что-нибудь скандальное?
— Смотря что вы считаете скандальным. Они задолжали нам арендную плату, и ходят сплетни, что они вообще в долгах как шелках. Нетрудно заключить, что с отцом у него не слишком хорошие отношения.