— Может, перейдем куда-нибудь в другое место? — предложил Вик.
— Все занято, — отозвался Серж (тот, который лысый), пробежавшись взглядом по залу.
— Поищем другое кафе.
— У тебя идеи есть? А то ведь можно полвечера бродить.
— Здесь нынче экстрим какой-то, а не отдых… Эй, друзья, нельзя ли потише?..
Пьяный белобрысый парень из-за соседнего столика повис у Вика на плечах, отчего тот чуть не свалился со стула:
— Бра… братан, спокуха. У нас тут… понимаешь… тут…
— Все понимаю, но потише нельзя?
— Да ладно, — успокаивающе произнес Ри. — Не так уж они и мешают.
— Давно гудят, — я кивнул на соседей. — Нагуделись порядком, может, сами уйдут.
— И я о том же.
Кукла, изображающая циклопа, в тот вечер светила не так, как обычно. Вместо мягкого, ровного луча — серия стробоскопических вспышек. Неплохо для шоу, но пить водку и беседовать при такой иллюминации — сомнительный кайф.
— Ри, что он говорит? — спросил Серж, указывая на «циклопа».
— Он не говорит, он кричит, — Ри улыбнулся. — Все кричат, и он тоже. Свет — дистанционная форма общения, очень бедная в плане лексикона. Говорят они при телесном контакте посредством электрических импульсов.
— Не надо мне лекцию для заочников. Я спрашиваю, что он хочет сообщить.
— Очень похоже на сигнал опасности. Он непрерывно кричит об опасности. На моей памяти земляне видели такую продолжительную панику один-единственный раз. Кончилось это серьезно.
Соседи подались курить — в обнимку, задевая по дороге чужие стулья. Около каждого потревоженного посетителя белобрысый останавливался и что-то такое подробно объяснял. За шумным столиком остался один джигит.
Разговаривать наконец-то стало возможно, не повышая голос.
— Так чем кончились эти циклопические вопли?
— Метеоритом. У нас разворотило планетарный купол, без людей, слава богу. Соседи двоих потеряли.
— Что же, блин, наши эту фигню не прочухали?
— Маленький он был, не заметили, — ответил Ри. — Впрочем, если бы даже заметили. Маленьких много, от каждого бегать не будешь. Рассчитать место падения с точностью до двадцати метров технически невозможно… А вот у циклопов почему-то не было сомнений, куда именно он шарахнет.
— Чего ж подставились — своих положили?
— Проблемы взаимонепонимания. Соседи не знали, что купол пустой. Хотя пустой тоже попытались бы утащить — они наши космические времянки, похоже, до сих пор воспринимают как свои Города, — Ри поболтал соломинкой в стакане и добавил:
— С их точки зрения дешевле потерять несколько одиночек, чем кусок колонии.
— Ни одно доброе дело не остается безнаказанным… Ну, а вы? Неужели было не ясно, что эти друзья не просто так вопят об опасности?
Я фыркнул:
— Прикинь, сейчас какой-нибудь псих встанет посреди зала и начнет блажить: «Пожар! Пожар!» Ну, допустим, пожар. А где горит, что горит?
— Так вон же он, блажит, — драматически прошептал Юра, глядя на куклу. — Мы вот сидим и сопли жуем, а оно сейчас кааак жахнет…
Все замолчали.
— Белый медведь сдох, — сообщил Серж.
— Тьфу, Юрка, типун тебе, — засмеялся Вик. Нервно как-то засмеялся.
Юра сделал удивленные глаза:
— Я пошутил! Он же не настоящий. Он же плюшевый.
— Не плюшевый, — уточнил Серж. — Синтетика какая-то.
Они продолжали говорить, я не слышал. Зал поплыл, а перед глазами — ни с того, ни с сего — взмыло оранжевое русло реки, текущей вверх, и там, в реке, за тысячи километров отсюда барахталось темное что-то…
— Михей, чего стряслось? — меня тряхнули за плечо.
— Уе…м отсюда! — рявкнул я. — Немедленно! — и, схватив за локоть кого-то, кто ближе был, метнулся к выходу. Почти сразу из-за других столиков вскочило еще несколько человек — видать, тоже почуяли недоброе…
В зале, кажется, началась паника. Фигня — то, что я давеча говорил. Неважно, где горит и почему. Горит — этого достаточно. На выходе из бара образовался затор, который тут же пробила, поднапрягшись, вторая волна удирающих посетителей.
Толпа выплеснулась и выдохнула. Кто-то попытался выяснить: «А что случи…» когда конусообразная мансарда на крыше кабака вздрогнула, пошла боком проседать вниз, в питейный зал… и исчезла.
Раздался грохот.
Толпа отхлынула на противоположную сторону проулка. Две отъезжающие машины задергались в людской толчее и столкнулись. Водилы выскочили наружу, начали выяснять отношения. Кто-то полез их растаскивать. Со стороны проспекта завыла сирена.