«Имущество обременяет» — вот новая парадигма пост-пост-капитализма, для которого еще не придумали хорошо звучащего бренда. Не надо покупать жилье — арендуй его. Это делает тебя свободным и мобильным, ты можешь в любой момент свалить — если от аренды остались деньги на билет. Не покупай машину — арендуй! Не покупай ноутбук — арендуй! Не женись, а... Ладно, об этом позже поговорим.
Накопление имущества — как трансмиссионный тормоз для постэкономики. Деньги перестают работать, овеществляясь и застревая во владении граждан. С предметами обихода это научились обходить через «моральное устаревание» — бабушкин гарнитур из массива старше меня и способен пережить моих внуков, но он немодный. Модно — мебель из тряпочек, планочек и прессованного говна. Она не переживет даже вашего хомячка. С недвижимостью моральное устаревание не прокатывает, «сталинка» — вполне себе жилищный ресурс, только трубы поменять. С машинами прокатывает, но все еще не до конца — есть вторичный рынок, самая страшная анальная боль производителей. Его постепенно дожимают через уменьшение срока службы и ремонтопригодности машин, налоговую и экологическую политику, но это слишком, слишком медленно.
Вторичный рынок и еще одно злое зло — наследование имущества — снижают скорость денежного обращения. Но если все арендовано, как музыка в эпплмузыке или игры в «стиме» (Вы знали, что это все не ваше? Вы не можете это никому передать или оставить в наследство.), то имущество «не обременяет» не только вас, но и ваших детей. Деньги циркулируют свободно, не останавливаясь.
Идеальная постэкономика — это когда вы немедленно возвращаете все полученные вами деньги обратно.
Накопление капитала (в его настоящей, имущественной форме) — привилегия избранных, которых становится с каждым годом все меньше (в процентном отношении к населению).
Принудительная цифровизация денежных потоков уже фальсифицировала понятие «копить деньги». Деньги, которые лежат на счету в банке — это не ваши деньги. Это деньги банка. Он ими свободно распоряжается — инвестирует с целью получения прибыли, покупает активы, выдает ими кредиты. А вот вы не факт, что сможете получить их обратно в любой момент, как захотите, или вообще не лишитесь их на совершенно законных основаниях — новые законы позволяют АВТОМАТИЧЕСКИ обращать взимание любых долгов на банковские счета, замораживать и арестовывать счета по любому подозрению в чем угодно. При этом банк НЕ ОБЯЗАН вам объяснять свои мотивы — это вы должны будете доказывать, что получили эти средства законно и собирались употребить их на благие цели. А не «финансировать терроризм», например.
(Терроризм — вообще страшно удобная штука. Достаточно, чтобы что-то где-то шумно взорвалось на камеру, и это оправдывает любые ограничительные действия на десятилетия вперед. Если бы его не существовало, то его стоило бы выдумать. Или... Да нет, бред какой-то! Не-не, о таком даже думать подсудно!)
Поэтому люди, у которых, несмотря на все усилия социума, государства и Большого Капитала, скопились какие-то средства, не являющиеся финансовым инструментом (то есть «работающими деньгами»), стремятся сохранить их путем вложения в материальные активы. С тех пор, как государство монополизировало драгметаллы. (Дико смешная история с разрешенной гражданам покупкой «банковского золота», которое якобы принадлежит вам, но вы его никогда не увидите, потому что не положено. Государственно-банковская афера для тех, кто в детстве не видел мультик про почтальона Печкина и посылку). Так вот с тех пор, как гражданам фактически запретили владеть золотом кроме как в форме ювелирного лома и маргинализировали наличные, единственным сберегательным инструментом частника стала недвижимость. Несмотря на волатильность рынка, она все еще остается способом не потерять деньги при очередном регулярном «кризисе изъятия», когда государство аккуратно отжимает у граждан излишки и возвращает их в оборот.
С прискорбием сообщаю, что тут государство и крупный бизнес пока недорабатывают. Люди постарше упорно покупают свое жилье, миллениалы ждут, пока бабушка помрет и освободит хрущевку. Все-таки территориальный инстинкт в нас слишком глубоко сидит.