На мгновение я опешил. «Могу ли я ему доверять?»
– Нет, все было по-настоящему.
«Нет, пока не могу».
– Городок крохотный, – решительно заявил Ричард. – Там всего пять полицейских. И этого я ни разу не видел.
Я промолчал.
– И охранников я тоже видел в первый раз, – продолжал он. – А ведь я проучился в колледже почти три года.
Я молчал. Ошибки, которые требуют расплаты.
– Так почему же ты не вернулся на учебу? – спросил я. – Если все было подстроено?
Ричард ничего не ответил.
– И почему мы с Дьюком нарвались на засаду?
Он молчал.
– А она что, тоже была подстроена?
Ричард пожал плечами.
– Не знаю.
– Я убил нападавших у тебя на глазах.
Он молчал. Я отвернулся. Накатила седьмая волна. Она пронеслась сорок ярдов по гальке быстрее бегущего человека и разбилась о скалы. Почва содрогнулась; в воздух фонтаном осколков фугасного снаряда взлетели брызги.
– Вы с Элизабет говорили об этом с твоим отцом? – спросил я.
– Я не говорил. И не собираюсь говорить. Про мать ничего не могу сказать.
«А я ничего не могу сказать про тебя», – подумал я. Раздвоение работает в обе стороны. Человек то раскаляется, то остывает. Вероятно, мысль о том, что его отец попадет за решетку, в настоящий момент полностью устраивает Ричарда. Но затем, возможно, все будет выглядеть по-другому. Когда настанет пора делать окончательный выбор, мальчишка может качнуться в любую сторону.
– Я спас твою шкуру, – сказал я. – И мне не нравится, что ты пытаешься представить все так, будто я этого не делал.
– Как бы там ни было, сейчас ты все равно ничего не сможешь сделать. Предстоящие выходные будут очень напряженными. Надо будет разобраться с крупной партией. А после этого ты уже станешь одним из них.
– Так помоги мне.
– Я не пойду против своего отца.
Он очень преданный сын. Отец и сын, лучшие друзья.
– В этом нет необходимости, – заверил его я.
– Так как же я смогу тебе помочь?
– Просто скажи отцу, что хочешь, чтобы я остался здесь. Скажи, что не можешь оставаться сейчас один. В таких вещах он тебя послушает.
Ричард ничего не ответил. Молча развернулся и направился назад на кухню. Прошел прямо в коридор. Я решил, что он будет завтракать в обеденном зале. Я остался на кухне. Кухарка накрыла мне на разделочном столе. Я не был голоден, но заставил себя поесть. Усталость и голод – страшные враги. Я поспал, а теперь собирался поесть. Мне не хотелось в решающий момент почувствовать головокружение и слабость. Я съел несколько тостов и выпил еще чашку кофе. Наполнил ее снова и съел яичницу с беконом. Я допивал третью чашку кофе, когда меня нашел Бек. Он был в синих джинсах и красной фланелевой рубашке.
– Мы отправляемся в Портленд, – сказал Бек. – На склад. Прямо сейчас.
Он вышел в коридор. Я решил, что он будет ждать меня у крыльца. Судя по всему, Ричард с ним не говорил. Или у мальчишки не было возможности, или он не захотел. Я вытер рот тыльной стороной руки. Ощупал карманы, проверяя, что «беретта» и ключи на месте. Затем пошел в гараж за машиной. Подогнал ее к крыльцу. Бек уже ждал меня. Он набросил поверх рубашки холщовую куртку. И стал похож на обычного жителя штата Мэн, собравшегося колоть дрова или варить кленовый сироп. Но внешность была обманчива.
Поли уже возился с воротами, поэтому мне пришлось сбавить скорость, но все же я не останавливался. Проезжая мимо громадного верзилы, я бросил на него взгляд. По моим расчетам, сегодня ему предстоит умереть. Или завтра. Или мне. Оставив Поли позади, я помчался по знакомой дороге. Через милю проехал мимо того места, где стояла машина Виллануэвы. Еще через четыре мили вошел в крутой поворот, где мы подкараулили телохранителей. Бек молчал. Он сидел, зажав руки между коленями, подавшись вперед и уронив голову. Однако глаза у него были открыты. Он смотрел прямо вперед. Я понял, что Бек очень нервничает.
– Мы с вами так и не поговорили, – сказал я. – Вы обещали ввести меня в курс дела.
– Позже.
Проехав мимо магистрали номер один, я свернул на шоссе И-95. Направился на север, в Портленд. Небо оставалось серым. Ветер дул настолько сильный, что машину постоянно уводило влево. Я повернул на шоссе 295 и проехал мимо аэропорта, оставшегося слева от меня, за полоской воды. Справа мелькнули торговые ряды, где схватили горничную, и новый деловой центр, где, по моему предположению, она умерла. Я никуда не сворачивал до самой портовой зоны. Проехал мимо стоянки, где Бек оставлял свои грузовики. Через минуту мы остановились у склада.
Здание было окружено машинами. Их было пять; они стояли передом к стенам, словно самолеты у терминала аэропорта. Словно волки, окружившие добычу. Словно рыбы-прилипалы, облепившие падаль. Два черных «линкольна», два синих джипа «шевроле» и серый «меркурий». Одним из «линкольнов» была та самая машина в которой Харли отвез меня за «саабом». После того, как мы выбросили тело горничной в море. Я стал искать место, чтобы поставить «кадиллак».
– Просто высади меня здесь, – сказал Бек.
Я затормозил.
– И?
– И возвращайся домой. Смотри за моей семьей.
Я кивнул. Значит, возможно, Ричард все же поговорил с отцом.
Возможно, чаша весов качнулась в мою сторону, хотя бы на время.
– Хорошо, – сказал я. – Как скажете. За вами заехать потом?
Бек покачал головой.
– Не сомневаюсь, меня подбросят до дома.
Выйдя из машины, он направился к серой облупленной двери. Убрав ногу с педали тормоза, я объехал вокруг склада и направился назад на юг.
Обратно я поехал по магистрали номер один и попал прямо в новый деловой центр. Свернул с шоссе и начал петлять по лабиринту абсолютно свежего асфальта. Деловой центр состоял из трех дюжин одинаковых металлических ангаров. Никак не оформленных. Таким местам не нужно привлекать проходящих мимо потенциальных покупателей. Пешеходы их не интересуют. Розничных цен здесь нет. Как и броских витрин. И красочных вывесок. Только скромные номера ангаров с выведенными небольшим шрифтом названиями внизу. Здесь торговали замками, керамической плиткой, канцелярскими принадлежностями. В одном ангаре велась оптовая торговля косметикой. В ангаре номер 26 размещался склад инвалидных кресел-каталок. А рядом стоял ангар номер 27: «КСавье эКСпорт». Сочетание «КС» было выделено на фоне остальных букв. Адрес главного офиса отсылал в центр Портленда. Поэтому я снова выехал на шоссе, повернул на север, пересек реку и въехал в город.
Я двигался по магистрали номер один, оставив парк слева. Затем свернул направо на улицу, заставленную административными зданиями. Как оказалось, это были не те здания. И не та улица. Я потратил еще долгих пять минут на то, чтобы отыскать нужный квартал, пока наконец не увидел указатель с нужным названием. Затем я стал следить за номерами домов. Наконец показалась пожарная колонка, а за ней башня, через весь фасад которой проходила надпись, выполненная большими буквами из нержавеющей стали: «Миссия». Внизу находился подземный гараж. Взглянув на въезд, я пришел к выводу, что это тот самый гараж, куда одиннадцать недель назад вошла с фотоаппаратом в руке Сюзен Даффи. Тут у меня в памяти всплыл урок истории. Четверть века назад какой-то пожилой учитель где-то в жарких тропиках, где говорят по-испански, рассказывал нам об испанском иезуите по имени Франциско Хавьер. Я даже вспомнил даты рождения и смерти: 1506 и 1552. Франциско Хавьер, испанский миссионер. Френсис Ксавье, «Миссия». В самом начале нашего знакомства Элиот обвинил Бека в том, что тот любит шутки. Он был неправ. Это Куинн обладал извращенным чувством юмора.
Проехав мимо башни, я вернулся на магистраль номер один и направился по ней на юг. Я ехал быстро, но мне потребовалось полчаса на то, чтобы добраться до реки Кеннебанк. Там перед мотелем стояли три «форда тореса», неприметных и совершенно одинаковых за исключением цвета, но даже и тут у них было что-то общее. Машины были серая, темно-стальная и синяя. Я поставил «кадиллак» туда же, куда и в первый раз: рядом со складом газовых баллонов. Прошел по холоду и постучал в дверь домика Даффи. Кто-то выглянул в глазок, и дверь открыла сама Даффи. Мы не стали обниматься. В комнате находились Элиот и Виллануэва.