Я отвел взгляд. Снова посмотрел на Даффи. Теперь настал мой черед смутиться.
— Черт побери, кто же это был? — спросил я.
Даффи ничего не ответила. Начала крутить свою чашку по блюдцу, толкая ее в ручку указательным пальцем, поворачивая за один раз на десять градусов. Густая пена и шоколадная крошка оставались неподвижными. Даффи лихорадочно думала.
— Восемь недель назад? — наконец спросила она.
Я кивнул.
— Что их спугнуло?
— Они залезли в ваш компьютер, — сказал я. — Сегодня утром или вчера вечером.
Даффи оторвала взгляд от чашки.
— Вот почему ты задавал эти вопросы?
Я молча кивнул.
— Терезы нет в компьютере, — сказала Даффи. — Ее нет нигде.
— Ты проверила Элиота?
Не просто проверила. Я прочесала весь жесткий диск его компьютера. И все его файлы на главном сервере в Вашингтоне. У меня есть доступ ко всему. Я искала слова «Тереза», «Даниэль», «Джастис», «Бек», «Мэн». Ни одного из этих слов в архивах Элиота нет.
Я молчал.
— Как это произошло? — спросила Даффи.
— Точно не знаю. Полагаю, сначала компьютер сказал, что у вас здесь кто-то есть, а затем они выяснили, что речь идет о женщине. Ни имени, ни подробностей. Тогда стали искать женщину. И, я боюсь, горничную раскрыли отчасти по моей вине.
— Каким образом?
— У меня был тайник. Там лежали твой «глок», патроны, кое-что еще. Горничная его обнаружила. И перепрятала все в свою машину.
Мгновение Даффи молчала.
— Хорошо, — сказала она. — И ты полагаешь, ее машину обыскали, и это ее выдало, так?
— Наверное.
— Но, возможно, сначала обыскали ее саму и обнаружили туфлю.
Я отвел взгляд.
— Искренне надеюсь на это.
Даффи состроила гримасу.
— Не кори себя напрасно. Ты ни в чем не виноват. Как только эти мерзавцы проникли в компьютер, раскрытие горничной было лишь вопросом времени. Я хочу сказать, выбирать им было особенно не из чего. Только эта бедняга и Тереза. Промаха быть не могло.
Я кивнул. Конечно, оставались еще Элизабет и кухарка. Но обе они вряд ли занимали первые строчки в списке подозреваемых. Как-никак Элизабет — жена Бека. А кухарка работает у него лет двадцать.
— Но кто она? — спросил я.
Даффи поиграла со своей чашкой до тех пор, пока та не вернулась в первоначальное положение, описав последний полный круг. Шершавое фарфоровое донышко тихо скрежетало по блюдцу.
— Боюсь, это очевидно, — наконец сказала Даффи. — Взглянем на временную последовательность. Будем вести отсчет назад начиная с сегодняшнего дня. Одиннадцать недель назад я нарушила закон, сделав без санкции те фотографии. Десять недель назад меня отстранили от дела. Но поскольку Бек был крупной рыбой, я не опустила руки и внедрила к нему Терезу, не поставив об этом в известность начальство. Но, поскольку Бек был крупной рыбой, не поставив меня в известность, начальство поручило дело кому-то другому, и восемь недель назад к Беку была внедрена эта горничная. Тереза не знала о горничной, а горничная не знала о том, что Тереза уже на месте.
— Зачем горничная залезла в мой тайник?
— Полагаю, она просто хотела держать ситуацию под контролем. Этого требуют правила. Для нее ты был вольным стрелком. Неизвестной величиной. Человеком, от которого можно ждать беды. Убившим полицейского и прячущим оружие. Быть может, она решила, что ты из соперничающей организации. Вполне вероятно, она собиралась выдать тебя Беку. Тем самым войти к нему в доверие. И ей нужно было убрать тебя с дороги, потому что лишние затруднения ни к чему. Если бы она не выдала тебя Беку, она выдала бы тебя нам, как человека, убившего полицейского. Удивлена, что она до сих пор этого не сделала.
— У нее сели аккумуляторы.
Даффи кивнула.
— Восемь недель. Полагаю, у горничной не было доступа к зарядным устройствам для сотовых телефонов.
— Бек сказал, она из Бостона.
— Вполне возможно, — согласилась она. — Вероятно, дело передали бостонскому отделению. С географической точки зрения это имеет смысл. В этом случае становится понятно, почему мы в Вашингтоне ничего о нем не слышали.
— Он сказал, ее порекомендовали его знакомые.
Даффи снова кивнула.
— Несомненно, те, кто пошел на сделку с полицией. Мы время от времени пользуемся услугами перебежчиков. Эта братия с превеликой радостью продает друг друга. Они не знают, что такое кодекс чести.
Тут я вспомнил кое-что еще из того, что говорил Бек.
— Каким образом Тереза поддерживала связь?
— У нее было устройство электронной почты, такое же, как у тебя.
— В подошве?
Даффи молча кивнула. У меня в голове громко прозвучал голос Бека: «Я обязательно начну осматривать обувь всех, кто на меня работает, черт побери. Можешь в этом не сомневаться».
— Когда она выходила на связь последний раз?
— Тереза умолкла на второй день.
— Где она жила? — спросил я.
— В Портленде. Мы поселили ее в квартиру. Она ведь работала в конторе, а не была горничной.
— Вы были у нее дома?
Даффи кивнула.
— Никто не видел Терезу с тех пор.
— Вы проверяли ее вещи?
— Зачем?
— Нам нужно знать, какая на ней была обувь, когда ее схватили.
Даффи побледнела.
— Проклятие!
— Правильно, какая обувь осталась дома?
— Другая.
— Она догадается избавиться от устройства?
— Это ей не поможет. Ей нужно будет избавиться и от обуви. Тайник в каблуке и так будет достаточно красноречивым, правда?
— Нам нужно ее найти, — сказал я.
— Обязательно нужно, — согласилась Даффи. Она помолчала. — Сегодня Терезе очень повезло. Искали женщину, но по воле случая первой присмотрелись к горничной. Нельзя рассчитывать на то, что Терезе будет и дальше везти.
Я ничего не сказал. Очень повезло Терезе, очень не повезло горничной. Нет добра без худа. Даффи пригубила кофе. Поморщилась, словно вкус ей не понравился, и поставила чашку на стол.
— Но на чем Тереза засыпалась? — спросила она. — С чего все началось? Вот что я хочу знать. Я хочу сказать, она продержалась всего два дня. А это было за девять недель до того, как взломали компьютер.
— Какая легенда была у Терезы?
— Обычная для такой работы. Не замужем, без знакомых, без родных, без каких-либо корней. Такая же, как у тебя, только твоя соответствует действительности.
Я задумчиво кивнул. Симпатичная тридцатилетняя женщина, которой никто не хватится. Огромный соблазн для таких типов как Поли и Энджел Долл. Возможно, просто неудержимый. Бесплатная забава. А остальные из их шайки, вероятно, еще хуже. Взять, к примеру, Харли. Он не произвел на меня впечатление человека, символизирующего блага цивилизации.
— Быть может, ни на чем, — сказал я. — Быть может, Тереза просто пропала, понимаешь, как это происходит с женщинами. Женщины пропадают часто. Особенно молодые. Одинокие, без родных и близких. Такое происходит постоянно. По несколько тысяч случаев в год.
— Но ведь ты обнаружил комнату, где ее держали.
— Все эти пропавшие женщины должны куда-то попадать. Пропавшими они являются только для окружающего мира. Сами они знают, где находятся, и это знают те, кто доставил их в это место.
Даффи пристально посмотрела на меня.
— Ты полагаешь, на самом деле случилось именно это?
— Вполне возможно.
— С ней все в порядке?
— Не знаю. Надеюсь.
— Ее оставят в живых?
Я кивнул.
— На мой взгляд, никто не собирается ее убивать. Потому что никто не знает о том, что она федеральный агент. Ее считают обыкновенной женщиной. Бесплатной забавой.
— Ты сможешь найти Терезу до того, как проверят ее обувь?
— Возможно, ее обувь вообще не будут проверять, — сказал я. — Понимаешь, если Терезу видят только в одном свете, потребуется что-то из ряда вон выходящее, чтобы взглянуть на нее с другой стороны.
Даффи отвернулась. Помолчала.