— А для чего Беку нужен механик?
— Механик готовит оружие к продаже, — сказал я. — По крайней мере, это моя догадка. Проверяет, регулирует, подгоняет. Среди клиентов Бека есть такие, которым нужен товар только высшего качества.
— Мы таких не знаем, — заметила Даффи.
— За ужином Бек говорил об М-16, — продолжал я. — Черт побери, человек за ужином рассуждает об автоматической винтовке! А перед этим он просил меня сравнить «узи» и «Х-К», причем его очень интересовало мое мнение. Сперва я решил, что Бек просто помешан на оружии, но на самом деле он проявлял профессиональный интерес. У него есть доступ к компьютерам завода «глок» в австрийском городе Дейч-Ваграм.
Все молчали. Я закрыл глаза, снова открыл их.
— Потом тот запах в подвале, — сказал я. — Я должен был его узнать. Это был запах картона, пропитанного оружейной смазкой. Он появляется, когда коробки с новым оружием пролежат в помещении неделю.
Все молчали.
— Ну а цены в каталоге компании «Большой базар», — продолжал я. — Низкие, средние и высокие. Низкие — это боеприпасы, средние — пистолеты, а высокие — винтовки и экзотика.
Даффи сидела, уставившись в стену, напряженно думая.
— Ладно, — сказал Виллануэва. — Полагаю, все мы были хороши.
Даффи повернулась к нему. Затем посмотрела на меня. Наконец до нее дошло главное последствие.
— Это дело находится не в нашей юрисдикции, — сказала она.
Все молчали.
— Этим должно заниматься БАТО, а не УБН.
— Мы совершили ошибку, но с кем не бывает, — заметил Элиот.
Даффи покачала головой.
— Я имею в виду не прошлое, а настоящее. Мы не имеем права вести это дело. Нам необходимо немедленно выходить из игры.
— Я никуда не выхожу, — сказал я.
— Ты должен. Потому что мы должны. Мы должны свернуть палатки и убраться. А ты не можешь оставаться один, без поддержки.
Понятие «работать в одиночку» приобретало совершенно новый смысл.
— Я остаюсь, — решительно произнес я.
В течение целого года после того, как это случилось, я рылся у себя в душе, и в конце концов пришел к выводу, что дал бы такой же ответ, даже если бы Коль, задавая свой роковой вопрос, не сидела рядом со мной в полутемном баре, благоухающая, в одной тонкой блузке на голое тело. «Ты разрешишь мне самой произвести задержание?» Я ответил бы «да» в любом случае. В этом не было сомнений. Даже если бы вместо Коль передо мной в моем кабинете стоял бы по стойке смирно уродливый верзила из Техаса или Миннесоты. Коль проделала всю работу. Она заслужила награду. Конечно, я в те времена еще был смутно заинтересован в продвижении по служебной лестнице, возможно, в меньшей степени, чем большинство людей. Но все же любая структура, имеющая табель о рангах, подталкивает человека к стремлению расти вверх. Так что некоторая заинтересованность у меня была. Но я был не из тех, кто отнимает у подчиненных их победы, чтобы набавить себе цену. Я этим никогда не занимался. Если кто-то выполнял отличную работу, делал свое дело, я с радостью отступал в сторону, позволяя этому человеку пожинать плоды. Этому принципу я неукоснительно следовал в течение всей службы в армии. Достаточно было и того, что и на меня падал отраженный свет. В конце концов, эти люди служили под моим началом. В армии бывает такая вещь, как признание коллективных заслуг. Иногда бывает.
К тому же, меня восторгало то, что сержант военной полиции одолела подполковника военной разведки. Я знал, что Куинна это приведет в бешенство. Он воспримет это как величайший позор. Человек, покупающий «лексусы» и яхты, не потерпит, чтобы его арестовал какой-то сержант.
— Ты разрешишь мне самой произвести задержание? — повторила Коль.
— С радостью, — ответил я.
— Закон по этому поводу выражается совершенно четко, — сказала Даффи.
— Мне закон не писан, — сказал я.
— Мы не имеем права заниматься этим делом.
— Я работаю не на вас.
— Это же самоубийство! — вмешался Элиот.
— До сих пор я жив.
— Только потому, что Даффи отключила телефоны.
— Телефоны остались в прошлом, — сказал я. — Проблема с телохранителями разрешилась сама собой. Так что ваше прикрытие мне больше не нужно.
— Без прикрытия тебе никак не обойтись. В любом случае.
— Прикрытие БАТО горничной не помогло.
— Мы дали тебе машину. Постоянно оказывали тебе поддержку.
— Мне больше не нужны ваши машины. Бек дал мне связку ключей от дома. И пистолет. С патронами. Теперь я его правая рука. Он доверил мне защищать свою семью.
Они ничего не смогли возразить на это.
— И я могу спасти Терезу Даниэль, — добавил я.
— БАТО тоже сможет ее спасти, — сказал Элиот. -Теперь, когда выяснилось, что мы чисты перед своим ведомством, мы можем обратиться к БАТО. Горничная была их человеком, а не нашим. Так что мы тут ни при чем.
— БАТО не станет торопиться, — возразил я. — И Тереза попадет под перекрестный огонь.
Последовало долгое молчание.
— До понедельника, — первым нарушил его Виллануэва. — Мы будем сидеть молча до понедельника. Но самое позднее в понедельник мы должны будем связаться с БАТО.
— Нам надо было бы связаться с ними прямо сейчас, — заметил Элиот.
Виллануэва кивнул.
— Но мы не будем этого делать. Если необходимо, я лично об этом позабочусь. Мы даем Ричеру срок до понедельника.
Элиот ничего не сказал. Молча отвернулся. Даффи откинула голову на подушку и уставилась в потолок.
— Проклятье! — выругалась она.
— К понедельнику все будет кончено, — заверил я. — Я верну вам Терезу, и тогда вы сможете отправляться домой и звонить кому угодно.
Даффи молчала целую минуту. Затем заговорила:
— Хорошо. Можешь возвращаться. Наверное, ты уже должен быть на месте. Ты и так отсутствовал слишком долго. Это уже само по себе подозрительно.
— Согласен, — сказал я.
— И все же сначала подумай, — продолжала она. — Ты абсолютно уверен, что поступаешь правильно?
— Вы за меня не отвечаете.
— Неважно. Ответь на мой вопрос. Ты уверен?
— Да, — сказал я.
— А теперь подумай еще раз. По-прежнему уверен?
— Да, — повторил я.
— Мы будем здесь. Если что, связывайся с нами.
— Хорошо.
— Не передумал?
— Нет.
— Тогда возвращайся.
Даффи не встала. Никто не встал. Я поднялся с кровати и вышел из притихшей комнаты. Прошел полпути до «Кадиллака», когда следом за мной вышел Виллануэва. Он двигался медленно и скованно, как и полагалось в его возрасте.
— Возьми меня с собой, — сказал пожилой агент. — Если что, я хочу быть с тобой.
Я промолчал.
— Я смогу тебе помочь.
— Ты мне уже помог.
— Этого мало. Я должен сделать что-то еще. Ради девочки.
— Ради Даффи?
Он покачал головой.
— Нет, ради Терезы.
— Кем она тебе приходится?
— Я за нее отвечаю.
— Почему?
— Я был ее наставником. И теперь я за нее в ответе. Ты понимаешь, что это значит?
Я кивнул. Я прекрасно понимал, что имел в виду Виллануэва.
— Тереза долго работала у меня, — продолжал он. — Можно сказать, я научил ее всему, что она знала. Затем ее перевели. Но десять недель назад она пришла ко мне и спросила, стоит ли ей соглашаться на это задание. У нее были сомнения.
— Но ты сказал, чтобы она соглашалась.
Виллануэва кивнул.
— Я поступил как полный идиот.
— А ты мог ее отговорить?
Он снова кивнул.
— Думаю, мог. Если бы я объяснил, почему ей не следует соглашаться, Тереза меня послушалась бы. Окончательное решение принимала она, но она прислушалась бы к моему совету.
— Я тебя понимаю.
И я действительно его понимал, тут не могло быть никаких вопросов.
Я сел в машину и выехал на шоссе, а Виллануэва остался стоять на стоянке, провожая меня взглядом.