Король рассчитывал, что чувства выдадут королеву, и так оно и случилось. Она была в негодовании, в печали великой, уговаривала короля помиловать заговорщиков, да, мол, и не заговорщики они никакие, так - мальчишки знатные, неокрепшие. Только просила королева не за кого-то одного, а все время за всех сразу.
Когда настал день казни, ее высочество была сама не своя. Видя, что все просьбы и мольбы бесполезны, королева пришла в ярость. Заявила, что будет целовать каждого заговорщика, кого король приговорил к казни. Король рассвирепел и сказал, что так тому и быть.
В тот день обезглавили всех пятерых. Говорят, когда первая голова упала в плетеную корзину под плахой, Вильгельм лично подошел, взял ее в руки и, окровавленную, поднес королеве для поцелуя. Провозгласив, что тот, чью голову королева поцеловать не сможет - тот и есть ее любовник. А значит, и вина королевы будет доказана. Вот такая страшная история."
- А королева? Неужели она и правда стала их целовать?
"А то. Конечно, стала. Она же была принципиальная - как ты. Слово держала. Только вот не выдержала она, с ума сошла. А Вильгельм-головоносец свое имя увековечил в веках. Хотя сомневаюсь, что ему льстила такая слава."
Глава 9-2. Никки
Глава 9-2. Никки.
"Надо поскорее уходить отсюда, мотылек! Быстро, слышишь, очень-очень быстро!"
Это я понимала и без Джо. Пока остальные столпились вокруг громко стонущего Питера, я осторожно отходила в темноту. Туда, где, как я помнила, была дверь на улицу. Видно в дыму было настолько плохо, что я немного растерялась.
- Там дверь, я правильно иду? - шепнула я так тихо, что сама едва услышала.
"Правильно, иди скорее!"
- А ну стой! - фигура отделилась от толпы и схватила меня рукой за плечо. - Ты это сделала!
- Ч-что? - выдохнула я.
- Подожгла его! Не знаю, как ты это сделала, но я смотрел - огонь словно прыгнул ему на голову! Вы видели? - он обернулся к остальным.
Он был очень бледный, сутулый, со светлыми сальными волосами до плеч и близко посажеными злыми глазами. Пальцы впились мне в плечо так, что я сморщилась от боли. Народ обступил нас и начал перешептываться.
- Как я могла его поджечь?! - взвизгнула я. - Я же была внизу, это все видели!
- В том-то и дело, что все смотрели на тебя. А я смотрел только на него - он не приближался к огню! Ты покалечила его, ведьма!
Вокруг загалдели. Толстяк, что встретил меня, когда я вошла в бар, картинно засмеялся.
- Да хватит тебе! Девчонка была под столом, никого она не поджигала. Другое дело - ее обещание... Она все равно должна выполнить...
Народ согласно загалдел, некоторые стали что-то говорить и показывать на меня пальцами. Я вжала голову в плечи в жалкой попытке стать менее заметной.
Вдруг они расступились, и в круг вошел Питер. С мокрым полотенцем на голове, оплывшим красным лицом и едва открытыми слезящимися глазами. Все замолчали и повернулись к нему.
- Правда, братва. Она шептала. Эта сучка подпалила меня! Я сам не понял, как все загорелось... Ведьма...
- Ведьма... - Последнее слово толпа повторила эхом.
"Мотылек, переубеди их! Ты не ведьма, скажи им! Это важно! Скажи!" - завизжал у меня в голове Джо так, что я сразу же поверила ему.
Блондин схватил мне обе руки и сжал запястья так, что я вскрикнула.
- Я не ведьма! Я толкнула стол! Это была просто случайность!
- Твою ж мать! Я тоже слышал, как она шептала! - еще один голос из толпы, кажется, того, кто сидел за столом с Питером.
Толстяк дернул блондина за руку, тот ответил резким движением и толстый взвыл.
- Отвянь!
- Да ты что творишь? Кому она нужна? Думаешь, ведьма, ну и хрен бы...
Я дернулась, попыталась вырваться, но хватка была сильная.
- Ведьма! - провозгласил блондин на всю толпу. - А что в Остдаме положено делать с ведьмами?!
Толпа на мгновение замолчала, в тишине я услышала, как тяжело они дышат. А потом многоголосный рев наполнил маленький бар.