Когда поезд прибыл на вокзал, я отшатнулась от окна - на платформе было столько народу, что казалось, люди должны были валиться с платформ прямо на рельсы. Это была настоящая давка. Крики и брань было слышно даже через стекло. Откуда-то доносился агрессивный лай собак, и вся эта какофония звуков для человеческого уха была очень неприятной. Пассажиры нашего вагона тихо перешептывались и обреченно собирались, готовясь выйти из поезда и пополнить собой эту толпу. Я тоже взяла свою сумку и двинулась в проход между креслами.
- Попалась! - хохотнул сзади Питер, обхватывая меня за талию. Мне даже не надо было оборачиваться, я узнала его. Да и кто бы это еще мог быть.
Раздался звук открывающихся электрических дверей и мы двинулись к выходу.
- Что там происходит, почему так много народу? - спросила я Питера, не оборачиваясь.
Он фыркнул.
- Да у них тут всегда так, не обращай внимания. Держись меня, проведу короткой дорогой.
- Может, что-то случилось? - не унималась я. - Смотри, какая давка! Может, террористы, сообщения о бомбе, или еще что? Почему наш поезд задерживали...
- Ой, Никки, как же ты вылезла одна в Остдам, вся такая трусишка? - заржал Питер. А потом прижался ко мне еще сильнее - в толпе это было сделать проще простого. - Ты хоть понимаешь, куда приехала?
Тон его был мне неприятен, но что на это ответить я не нашлась. Тем более, что мы как раз вышли из вагона, и толпа быстрым потоком понесла нас вперед. Казалось, можно было ноги подогнуть - все равно не упадешь вниз, так плотно обступили вокруг чужие спины, плечи, руки, сумки. Я постоянно чувствовала на своей талии пальцы Питера и знала, что он не отцепится. Справа шел высокий мужчина с большим рюкзаком, иногда он делал какие-то резкие движения - должно быть, кто-то толкал его с другой стороны или сзади, и мне приходилось уворачиваться, чтобы не получить рюкзаком по голове. Ничего, кроме людей, я вокруг себя не видела, и только звук лающих собак все приближался. Во мне нарастала паника, в этом ужасе единственное, что было постоянным - это пальцы Питера на талии, и я вцепилась свободной рукой в его ладонь.
Где-то сбоку раздались истошные крики, я посмотрела и увидела крупную, возвышающуюся над головами фигуру мужчины. Одной рукой он за шиворот куртки держал мальчишку лет десяти, тот безвольно висел, хлопая испуганными глазами, а вот женщина рядом вопила во всю мощь. Я так поняла, мать мальчика. К одному великану тем временем как-то быстро подошли еще два, мальчика вернули матери и вопли стихли. Я не сводила глаз с трех высоких фигур в странной униформе и длинных плащах.
- Что-то случилось... - кивнула я Питеру и почувствовала, как он сильнее стиснул меня. - Кто это?
- Полиция, не видишь что ли. - процедил Питер сквозь зубы. - Здесь так всегда.
- Это полиция?
Меньше всего они были похожи на полицейских. Может, на элитную охрану какого-нибудь диктатора... Настолько элитную, что их отбирают еще младенцами, кормят особой едой, постоянно тренируют и растят вот такими - огромными, высокими и с одинаково зверскими лицами... Впрочем, лиц я не рассмотрела, никак не могла сфокусироваться...
- Не похожи они на полицию...
Тут Питер шикнул не меня - один из троих как раз двигался в нашем направлении. Вот опять - я ощутила острое чувство дежавю - опять он шел так, как и те двое в нашем поезде. Почти не двигаясь перемещался очень быстро. Я ахнула, и затряслась так, что Питер почувствовал.
- Иди прямо, не привлекай их внимание. - шепнул он.
Мы продолжали двигаться вместе с потоком толпы, а гигант устремился нам наперерез. Еще не дойдя он протянул руку и сорвал вязаную шапку с головы моего высокого соседа - того самого, что нес огромный жесткий рюкзак. Сосед крякнул, похоже, он не заметил приближающуюся опасность и опешил от неожиданности. Полицейский вблизи оказался еще более высоким и мощным, рядом с ним все люди были словно карлики. А лицо... У меня было странное чувство - смотреть ему в лицо было страшно, но жутко интересно. Но вот что я никак не могла понять, ни в тот момент, ни потом - его лицо не давалось моему взгляду, как я ни всматривалась, оно оставалось размытым пятном. Я знала, куда он смотрит - он смотрел на моего соседа, замершего от неожиданности. Но я не видела его взгляда, не видела его глаз, не могла уловить черты лица. Какое-никакое, а художественное образование у меня имеется, и пусть я не художник, я вижу форму. Так вот, это был первый за всю мою жизнь случай, когда никакой формы я не видела...