Она дернулась, отвернулась, не в силах больше смотреть, и тут же раздался душераздирающий вопль - это Эмма увидела стоящего рядом и больше не сдерживающего ее Жиля.
Еще мгновение назад он крепко держал ее, но, должно быть, отвлекся, когда хозяин полез себе в рану. Жиль такого никогда еще не видел. Но всегда-всегда мечтал. Вот так хозяин когда-то дал жизнь и ему, передал частичку себя. Наверное и хорошо, что Жиль тогда был в отключке. Наверное, он сам испугался бы не меньше, чем сейчас Эмма. Жиль смотрел точно завороженный, он и не заметил, как отпустил девушку. Смрадный, теплый запах внутренностей, хлюпающие звуки и вид раскрытой плоти оглушили его, лишили воли. Когда он, разбуженный от наваждения криком Эммы, пришел в себя, она уже была у окна. Она быстро, с поразительным для умирающей проворством перемахнула через подоконник и исчезла в оконном просвете.
Жиль кинулся к окну, но было уже слишком поздно. Звук удара тела о каменную мостовую не оставлял места для сомнений - девушка не могла выжить. Уродец перегнулся через широкий подоконник и смотрел вниз - она лежала с неестественно подвернутой ногой, лицом вниз, из под нее ярко-алыми полосами по тонкому слою первого снега проявлялся рисунок швов каменной кладки мостовой. И вот уже вокруг образовался целый кровавый лабиринт. Второй раз за сегодняшний день Жиль подумал, что он все испортил безвозвратно. Столько усилий, часы ожидания на мосту, невероятное везение, холодная вода и гнев хозяина - все было напрасно.
- Иногда даже спасти невозможно насильно, - прозвучал сзади ровный низкий голос. Жиль обернулся. Тео стоял, зажимая рукой рану в боку. Еще мгновение назад он пальцами извлекал печень наружу, но не успел. А теперь было уже и не нужно. В другой его руке снова был бокал вина. - Это ты ее так напугал, уродец. Нельзя тебя никому показывать - люди от твоей жуткой рожи из окон выбрасываются.
- Рожа как рожа. - пробормотал Жиль. - Зачем вы привели ее в чувство? Обязательно было пугать? Мииилая... Я сразу понял, она вам понравилась, вот вы и устроили представление.
На лице Тео насмешливо поднялась бровь:
- Да ты совсем край потерял, недомерок. Будешь меня теперь еще и учить?
- Нет, конечно нет. Простите. - Жиль пошмыгал носом. - Просто жалко, что возможность пропала. Что же делать теперь? Ведь силы ваши на исходе.
Тео беззаботно пожал плечами:
- Что-нибудь придумаем.
- Я могу добыть еще самоубийцу! Я слышал разговор полицейских, здесь сейчас много самоубийств.
- Нет, - он отпил вина и чуть скривился. - Не вышло и не надо. Я не хочу людей-проводников. Не хочу вообще ни-ка-ких дел с людьми. Хватит с меня того, что мы вынуждены здесь торчать.
Жиль промолчал. Ему самому городишко как раз понравился, но всю неделю, которую они провели в Остдаме - хозяин был мрачнее тучи. Жиль опустил голову. По деревянному полу у ног Тео стучали кровавые капли. Шелк штанов уже впитал целую реку крови, струйки стекали на босые ступни.
- Давайте я уберу и помогу вам переодеться.
- Не надо, - отмахнулся Тео. - Убери лучше там, - он выглянул в окно и неожиданно присвистнул.
Озадаченный, Жиль тоже посмотрел вниз. К трупу со всех сторон сбегались здоровенные мохнатые пауки. Их изогнутые лапки оставляли на снежной поверхности точечные следы, их были десятки, сотни. Пауки облепили тело так, что его уже практически не было видно, только черная копошащаяся масса. А хуже всего оказался слышный даже на таком расстоянии звук их работающих челюстей - хруст и скрежет, с которым они поглощали еще теплую плоть. Арахниды. Жиль нахмурился - какая гадость, не зря он всегда старался быть от них подальше.
- Теперь и тут убирать не надо. Эти уберут подчистую, и камни вылижут. - Тео поджал губы, глаза его сузились. - И цирниям доложат...
Он выставил руку вперед, в открытое окно, и послал удар вниз. Светлая волна исказила воздух и с хлопком приземлилась на пирующих арахнидов. В один момент лопнули тугие мясистые брюшки, внутренности растеклись бледно-зеленоватой жижей. Одна изогнутая лапка дернулась пару раз. А потом движение прекратилось, замерло навсегда.
- Вот теперь иди убирай. - хозяин зло улыбнулся Жилю. И ведь не пожалел последних сил на мерзких тварей. Знал, что паж их терпеть не может. Наказал за "хозяина" и за разглагольствования, не иначе.
- Убери все хорошо. Быстро. Чтобы никто не видел.
Он сделал изящное движение, отяжелевший от крови шелковый халат и штаны упали на грязный пол. Тео перешагнул их и направился в спальню. Жиль проводил обнаженного мужчину преданным взглядом, вздохнул и поплелся на лестницу за совком, мешками и ведром с тряпками. От трупов ему и прежде приходилось избавляться, но с арахнидами он встретился впервые.