***
Жиль спешил, нужно было успеть порадовать хозяина добрыми новостями. Ноша его была не сколько тяжелой, сколько неудобной - пару раз он перекинул ее с одного плеча на другое, чтобы найти удобный баланс. Положение его тела и наличие горба должны были бы облегчать задачу, но Жилю не было удобно. Он заботился о том, чтобы девушка не ударилась головой и не получила никаких физических повреждений. Она обязательно нужна им живая, и здоровая. Очень нужна! Фактически, она их последняя надежда. Земной магический проводник превратит этот мир для них из безжизненной пустыни в цветущий оазис. Жиль улыбнулся, он уже и думает красиво. Хозяин научил его красоте.
Конечно, сам господин Тео очень удивился бы, услышав такое от Жиля, да и не узнает он никогда. Это была тайна Жиля. Красота. Раньше он не замечал ее. В языке племени даже не было слова для обозначения красоты. Были разные слова для женщин, мужчины их не употребляли, хоть и знали, но даже среди них не было ничего, что обозначало бы красоту. С тех пор, как он хозяин спас его, жизнь Жиля расцвела яркими красками. Он видел новые миры, он выучил языки и манеры. Он познакомился с Ветрами, и это были самые прекрасные существа, какие он когда-либо видел. Миры Ветра дышали красотой, все вокруг, куда ни глянь, было наполнено пронзительной гармонией, любой, даже самый маленький кусочек пейзажа мира Ветра был совершенством. Вот что значит Верхние Миры! Их прозрачные замки с высокими шпилями, стеклянные скалы, сквозь которые преломляются лучи звезд. И звезды! Звезды, близкие и дальние, они видны всегда, и ночью, и днем. Только извивающие ленты Ветров скрывают их иногда, ненадолго, пока ветер не уляжется. Жиль втайне надеялся, что рано или поздно они с хозяином поселятся там, в его мире. В крае вечной холодной красоты. Может быть, еще надеялся, что там и сам он станет красивым. Чудо все-таки произойдет, и уродец переродится. Уж если в таком прекрасном и волшебном месте это не произойдет, то что уж говорить - никогда и нигде не произойдет! Как бы Тео не мучил Жиля попытками его выпрямить, какие бы нотации не читал. Где-то Жиль слышал, что красота спасет мир. Вот бы она спасла для начала его, бедного уродливого горбуна!
Так думал он, беззвучно семеня быстрыми и мелкими шагами вдоль домов, стараясь прижиматься к стене чтобы оставаться в тени, но при этом следя за тем, чтобы не попасть в освещенные окнами пятна, и не нарваться на раскрытую дверь. В Старую сторону можно было пройти коротким путем - через оживленные улицы, полные шумных трактиров. Жиль обдумал этот вариант - пройти там один он бы смог. Но вот его ноша могла привлечь ненужное внимание каких-нибудь пьянчуг, шляющихся по улицам ночами. Он решил идти в обход, вдоль каналов. Здесь тоже попадались иногда прохожие, но он умел вовремя замечать их и прятаться. Главное, чтобы девушка не просыпалась и не издавала звуков.
Чуткий слух помогал Жилю - он издалека слышал людей. Их разговоры, бормотание под нос, едва озвученные тихие мысли, их шаги, звуки дыхания, глотки, урчание в животах... Жиль слышал все. Когда послышались звуки шагов и цокот каблуков, навстречу ему из-за угла показались двое, мужчина и женщина, он успел отойти в тень и присесть за приподнятым на несколько ступенек крыльцом. В Остдаме такие были на каждом шагу, обычная конструкция еще с колониальных времен. В дом вели две двери - несколько ступенек вверх и вы у двери для господ. А дверь поменьше и поскромнее, войти в которую можно было только спустившись вниз, на уровень цокольного этажа - для прислуги. Этот обычай Жиль одобрял, но не с практической точки зрения, а с магической. Двери дверям рознь, а как, по-правде-то говоря, и человек - человеку...
Он замер, застыл, девушка не двигалась и дышала тихо и поверхностно, как и положено человеку в обмороке. Но Жиль на всякий случай держал руку на ее шее, чтобы если что успеть не дать ей проснуться. Тихонько втянул воздух носом - ветерок, практически незаметный, принес ему сведения. Простые горожане. Местные - туристы пахнут иначе. От местных хоть чуть-чуть, да обязательно несет землей, компостом и удобрениями, они тут все помешаны на растениях, постоянно что-то выращивают, окучивают, удобряют. В них, похоже, уже впитались эти запахи. От туристов разит похмельем и дымом. И пот у них другой. Это Жиль не мог бы объяснить словами, но сам себе он это качество запаха пота называл спокойным или неспокойным. Двое горожан, идущих навстречу, были неспокойны, но не так весело и по-свински, как туристы. И не так, как воняет страх... Заинтригованный, Жиль навострил уши и прислушался к разговору.