- И давно это? У меня...?
- Что?
- Шрам, дурак!
- А там шрам? - он потянулся посмотреть, но я быстро закрылась одеялом и отпрянула назад, к изголовью.
- Не подходи ко мне!
Он запыхтел и сделал пару шагов назад, начал бубнить что-то, что я не смогла разобрать.
Держа его в поле зрения, я еще раз осторожно взглянула на шрам, не поворачивая головы.
- Выйди. - я показала глазами на горшок. - Я при тебе им пользоваться не буду!
- Мне нельзя. Хозяин сказал...
- Выйди сейчас же! Если не хочешь, чтобы я тут сдохла!
От моих воплей он отскочил, и быстро вышел за дверь.
- Я тут рядом буду... - успел сказать.
- Вон! - рявкнула я.
Проследив, что дверь закрылась, я откинула одеяло и осмотрела себя полностью. Где я получила столько синяков? Все ноги в синяках, то-то меня так ломит... Потом я снова посмотрела на шрам - даже глянуть было страшно. Наверное, я надеялась, что он мне показался, что это все не на самом деле. Увы, шрам был настоящий. В нескольких дюймах под ним у меня был еще один шрам, примерно такой же по длине, но старый - от аппендицита. Они чем-то были похожи. С той лишь разницей, что старый шрам был со стежками хурургических швов, а на новом никаких швов видно не было, только одна полоса. Может, все-таки царапина? Что там находится, в этом месте, внутри, в организме?
Я чуть нажала рукой и поморщилась - ощущение было неприятное. И этот рой, который все время неслышно копошился во мне - похоже, его центр был как раз в районе шрама. Может, они засунули в меня что-то? Какой-то прибор? Машинку? Жучок?
Может, это действительно там что-то жужжит? Я где-то читала, как в животных помещали специальные чипы... Что теперь будет со мной? Какой вред они мне нанесли?... Надо бежать отсюда, или попытаться вызвать полицию, я должна придумать, как спастись... Телефона в комнате не было. Под дверью стоял горбун. Остается - окно.
Я встала, держась за кровать, стащила простыню и завернулась в нее. К окну шла неверноятно долго, как мне показалось, - ноги затекли и плохо слушались. Я оперлась на подоконник - на улице шел снег, тусклый фонарь освещал дорожку между домами. В доме напротив все окна были темные. Можно открыть окно и попровать позвать на помощь. Я посмотрела в обе стороны - людей нигде видно не было. Может, это и не Остдам? Эта улице и этот дом не выглядели как Остдам... Тут вроде невысоко, надо прыгнуть - решила я.
Фрамуга скрипела и упиралась, когда я пыталась ее открыть. Стекло предательски зазвенело. Я дернула на себя, оно поддалось, в лицо подул морозный ветер, раздался треск и звон, меня чем-то сдавило - я даже не сразу поняла, что это руки Жиля, который схватил меня сзади. Изворачиваясь и лягаясь, я принялась колотить его кулаками, сорвала с головы пакет и вцепилась ногтями в лицо - и тут же завопила не своим голосом, когда увидела, что я царапаю. Таких лиц я не видела никогда в жизни! Перекошенное, серо-синее, на одном глазу бельмо, другой вообще какой-то, словно его и нет - только большая дыра в ней что-то шевелилось, из рта торчали жуткие длинные зубы, кривые и гнилые. Кричала я так, что он выпустил меня и закрыл руками уши. А я отпрыгнула на кровать и забилась там к изголовью, не прекращая орать.
Глава 6-3. Никки
На прикроватной тумбочке я заметила массивный медный канделябр и попыталась схватить его, чтобы использовать как оружие. Но он оказался настолько тяжелым, что мне едва удалось сдвинуть злосчастную железяку с места. Совсем отчаявшись, я схватила металлический ночной горшок, который так и лежал на кровати, и приготовилась отбиваться. Крышка с грохотом упала на пол и откатилась. Горбун сопел и переминался с ноги на ногу, воинственно почесывая щетинистую бороду - что для меня совершенно недвусмысленно выглядело как приготовление к броску. Пригнулся, и сейчас прыгнет. Решительно заслонившись эмалированной посудиной, я настраивала себя держать удар во что бы то ни стало. Эти манипуляции потребовали всего моего внимания, поэтому кричать я перестала, и в комнате наступила тишина, нарушаемая только тяжелым сопением агрессивного урода и моими неровными всхлипываниями.
Вдруг раскрытая оконная ставня несколько раз громко хлопнула, в комнате поднялся ледяной вихрь, а со стороны двери прозвучало:
- Вижу, ты отлично справляешься, Жиль.
И я, и горбун, одновременно дернулись и развернулись к говорившему. Я с горшком на трясущихся от усилия вытянутых руках, он - с совершенно одухотверенным выражением лица. Настолько воспарившим и исполненным нежности, что я уронила горшок на кровать.