– Нам не туда.
– Почему?
– Там будут нас ждать.
– Кто?
Эстер нажала на кнопку лифта, посмотрела на светящие цифры над дверью.
– Следуйте за мной, – сказала она.
Они направились к лестнице и спустились на два этажа. Эстер повела его в заднюю часть здания. Потом достала мобильник.
– Тим, ты где? В «Eggloo»[8] на Малберри? Через пять минут будем.
– Что происходит? – спросил Саймон.
– Странно.
– Что странно?
– Вы продолжаете болтать, – сказала Эстер, – когда я, кажется, ясно просила вас не делать этого.
Они двинулись по темному коридору. Эстер шла впереди. Она повернула направо, потом снова направо. Наконец они вышли к служебному входу. Чтобы войти, люди пользовались электронным пропуском, но Эстер просто прошла через турникет и направилась к выходу.
– Так делать нельзя, – сказал охранник.
– А вы арестуйте нас.
Арестовывать он не стал. И уже через минуту они были на улице. Пересекли Бакстер-стрит, срезали путь через зеленые насаждения парка Коламбус, прошли мимо трех волейбольных площадок и вышли на Малберри-стрит.
– Мороженое любите? – спросила Эстер.
Саймон не ответил. Только указал пальцем на сомкнутые губы.
Эстер вздохнула:
– Ладно, разрешаю открыть рот.
– Да.
– В «Eggloo» дают мороженое в вафельном брикете «Бивачный смор»[9], пальчики оближешь. Я попросила водителя прихватить нам парочку на дорожку.
Перед входом их уже поджидал черный «мерседес». Водитель держал в руках два брикета мороженого. Один он протянул Эстер.
– Спасибо, Тим. А вы, Саймон?
Саймон отказался. Эстер пожала плечами.
– Тогда это тебе, Тим.
Она откусила от своего брикета и забралась на заднее сиденье. Саймон устроился рядом.
– Моя дочь… – начал он.
– Полиция ее так и не нашла.
– А Аарона Корвала?
– Кого?
– Парня, которого я ударил.
– Стоп-стоп, молчите, не говорите об этом даже в шутку. Вы должны говорить только про парня, которого вы предположительно ударили.
– Какая разница.
– Большая. Не говорите об этом никому, даже по секрету.
– Хорошо, я понял. Так вы знаете, где…
– Он тоже куда-то исчез.
– Как это «исчез»?
– А что вас в этом смущает? Ну, сбежал, и полиции о нем ничего не известно. И для вас это хорошо. Нет жертвы – нет преступления.
Она еще раз откусила мороженое и вытерла уголки рта.
– Дело скоро закроют, но… Послушайте, у меня есть одна подруга. Ее зовут Марикита Блумберг. Она, конечно, стерва – я по сравнению с ней просто душечка. Но у нас в городе это лучший специалист по таким делам. Марикита нужна нам, чтобы немедленно начать вашу пиар-кампанию.
Водитель завел двигатель. Автомобиль тронулся на север и свернул направо, на Бэйард-стрит.
– Пиар-кампанию? А зачем мне нужна…
– Скажу через минуту, сейчас мы не должны отвлекаться. Сначала расскажите, что произошло. Все до мельчайших подробностей. С самого начала и до конца.
Он стал рассказывать. Всем своим тщедушным телом Эстер развернулась к нему. Она была из тех людей, кто с истинным артистизмом умеет убедительно показать, что значит «безраздельное внимание». Она была полна задора, ее манера держаться была неподражаемой. И в данный момент ее энергия была подобна лазерному лучу, направленному прямо на него. Она ловила каждое его слово с таким участием, что, казалось, луч этот можно было потрогать руками.
– Боже мой, как я вас понимаю, – сказала Эстер, когда он закончил. – Просто ужас.
– Значит, вы меня понимаете.
– Конечно.
– Мне очень нужно найти Пейдж. Или Аарона.
– Я поспрашиваю у детективов. Но, как я уже сказала, насколько я понимаю ситуацию, они оба куда-то сбежали.
Еще один тупик. У Саймона снова все разболелось. Какие бы защитные механизмы и химические реакции ни задерживали или даже ни блокировали восприятие боли, они быстро переставали действовать. Боль не столько отступала, сколько уходила вглубь.
– Ну и зачем мне нужна пиар-кампания? – спросил Саймон.
Эстер достала мобильник и принялась тыкать в него пальцем.
– Терпеть не могу эти штучки. Так много информации и так мало возможностей, только жизнь губит. У вас есть дети? Ну да, это очевидно. Интересно, сколько часов в день они проводят… – Голос ее замер. – Впрочем, сейчас не время для подобных дискуссий. Смотрите сюда.
Эстер протянула ему телефон.
Саймон увидел, что она набрала в «Ютубе» какое-то видео с 289 000 просмотров. Когда он увидел скриншот и прочитал заголовки, у него сжалось сердце: