- Он сказал, что ему девятнадцать, и он учится в колледже.
Полицейский пожал плечами:
- Он обманул тебя. Давай-ка, забирай свои вещи. Я отвезу тебя домой.
Моника закрыла глаза. Сколько раз она смотрела по телевизору репортажи об аналогичных случаях? Сколько раз ей приходилось выслушивать мамины наставления, что везде одни извращенцы? У нее вырвался тяжелый вздох. Это ведь не могло быть правдой?
- Мама меня убьет.
- Лучше она, чем насильник, - сказал Мэнсфилд. – Он уже убивал.
Моника почувствовала, как кровь отлила от ее лица.
- Правда?
- По крайней мере, два раза. Ну, пошли. Хуже, чем есть, уже не будет. Матери часто не имеют в виду ничего серьезного.
- Вы не имеете об этом ни малейшего понятия, - буркнула Моника и взяла свою сумочку. Со мной все кончено. Мама всегда была с ней очень строга, а теперь, наверное, посадит под замок. До скончания века. – О, Боже, - простонала она. – Это ведь не может быть правдой. – Она последовала за Мэнсфилдом к гражданскому автомобилю. Он открыл ей пассажирскую дверь, и Моника увидела огоньки на приборной панели.
- Садись и пристегивайся, - потребовал он. Моника повиновалась.
- Вы можете просто довезти меня до автобусной остановки. И мама тогда ничего не узнает.
Мэнсфилд бросил на нее веселый взгляд и закрыл дверь. Потом сел за руль, повернулся и взял с заднего сиденья бутылку с водой.
- Вот. Расслабься. Ну, что такого плохого может сделать тебе мама?
- Убьет, например, - пробормотала Моника, отвинтила крышку и одним махом осушила треть бутылки. Она даже не осознавала, как ей хотелось пить. И есть. Желудок заурчал. – Скажите, вы не могли бы остановить возле Макдональдса? Я сегодня еще ничего не ела. Я заплачу сама.
-Конечно, без проблем. – Мэнсфилд завел двигатель и выехал на шоссе, которое вело к автостраде. За несколько минут он преодолел расстояние, на которое утром Монике потребовался час. Ей пришлось поймать частника, и водитель высадил ее на заправке на выезде. У Моники закружилась голова, и она нахмурилась.
- Ох. Наверное, я хочу есть больше, чем думала. Вон… - Машина повернула на автостраду, и золотистые арки исчезли из бокового зеркала. – Мне срочно надо что-нибудь съесть.
- Позже получишь, - ледяным тоном произнес Мэнсфилд. – А пока заткни пасть.
Моника уставилась на него:
- Остановите машину. Я хочу выйти.
Он рассмеялся:
- Выйдешь, когда приедем…
Моника хотела схватиться за дверную ручку, но не смогла даже пошевелить рукой. Все ее тело оставалось неподвижным. Меня парализовало!
- Не можешь двигаться, да? Не переживай. Это временно. Наркотик вечно действовать не будет.
Она больше не могла на него смотреть. Ее глаза закрылись и не открывались.
О, Боже. О, Боже мой. Что здесь происходит? Ей хотелось крикнуть, но ничего не вышло. Мама!
- Привет. Это я. – Моника услышала, как Мэнсфилд говорил по телефону. – Да, она у меня. – Тихий смех. – Нет, она красотка. Может, и в самом деле девственница, как утверждала. Сейчас ее привезу. Приготовь деньги. Бар, как обычно.
Моника услышала какой-то звук, боязливый всхлип и поняла, что он идет из ее горла.
- Иногда надо слушать маму, - весело произнес Мэнсфилд. – Теперь ты принадлежишь мне.
Глава 1
Риджфилд-Хаус, Джорджия
Пятница, 2 февраля, 13 часов 30 минут
Звонок мобильного Бобби прервал шахматную партию. Рука Чарльза неподвижно зависла над дамой.
- Тебе надо ответить?
Бобби глянула на дисплей и нахмурилась. Звонила Рокки с личного номера.
- Извини, да.
Чарльз сделал требовательный жест:
- Прошу тебя. Мне выйти?
- Не глупи. – Бобби нажала на зеленую кнопку. – Зачем звонишь?
- Потому что Гренвилль мне позвонил, - сдавленно произнесла Рокки. На заднем фоне слышались уличные шумы. Значит, она в машине. – Мэнсфилд на складе у реки. Он сказал, что получил сообщение, якобы от Гренвилля, что Дэниел Вартанян все знает и вызывает полицию. Гренвилль говорит, что не посылал это СМС, и мне не понятно, почему он должен врать.
Бобби ничего не сказала. Все оказалось хуже, чем ожидалось.
Через мгновение Рокки добавила:
- Вартанян не стал бы предупреждать. Он просто появился бы там с командой спецназа. Я… я думаю, мы опоздали.
- Опоздали? – язвительно поинтересовалась Бобби, и на другом конце провода воцарилось молчание.