Все, что собирался сказать старый участковый, было ясно без слов. А Петр Васильевич, хитро сощурившись, предложил:
— А может, кто-нибудь соберет пистолет всё-таки? А то вдруг, я не сумею обратно-то собрать? А запчасти дежурный не примет. Н-ну?
А может, попробовать?
В той жизни младшему лейтенанту Воронцову ещё неоткуда было знать такие премудрости, но вот старому мне, полная разборка-сборка Макарова была забита в голову накрепко. Тренировался, знаете ли. Как с подчиненных требовать что-то, если сам не умеешь?
Можно было даже вслепую попробовать. Но рисковать я не стал, всё-таки последние лет пятнадцать никакого оружия в руки не брал.
Сегодня я отстрелялся хуже, чем Щеглов, набрав двадцать из тридцати. Но в принципе, с учетом долгого перерыва, вполне неплохо, зачет получил. Но нужно тренироваться.
— Пётр Васильевич, а можно я? — поднял я руку, словно примерный ученик. Даже если и ошибусь, что взять с сопляка?
Пистолет повиновался мне беспрекословно, так сказать и все детали встали на свои места без сопротивления. А попробовали бы они не встать!
— Полная сборка пистолета Макарова закончена! — отрапортовал я.
Пётр Васильевич тщательно осмотрел стол: и в самом деле не осталось ли чего лишнего? Передернул затвор, нажал на спусковой крючок — всё как надо.
Народ, довольный тем, что молодое поколение в моем лице не ударило в грязь, даже поаплодировал.
— Моя школа! — загордился Задоров, хотя, если честно, про оружие мы с ним даже не разговаривали. — Молодец, Алексей.
А когда я, после скромного принятия поздравлений от товарищей и восхищений моими талантами, вышел в коридор, наставник догнал меня и зацепил за рукав.
— Алексей, признавайся, где так наловчился? Я же тебя пистолет разбирать не учил.
Так я тебе и сказал правду, хороший ты мой дядя Петя. Посмотрев на наставника кристально честным взглядом, ответил:
— На границе, где же ещё?
Дядя Петя только пожал плечами. Возможно, он понимал, что сержантам пистолет не положен, но кто его знает? Может на границе не только «Калашников» приходится разбирать-собирать, но и «Макаров»?
Народ сегодня имеет полное право разойтись по домам. Эх, а мне еще на опорник идти. Есть кое-какие дела, которые нельзя откладывать на завтра.
Дверь в свой кабинет я не наглухо закрывал, имелась щель, поэтому услышал, как женский голос что-то спрашивал у Александра Яковлевича, а тот отвечал:
— Да, на месте.
Видимо, какая-то женщина желает видеть своего участкового. Эх, опять придется разбирать жалобу на мужа, принимать заявление, а потом, как супруги помирятся, думать — а что теперь с этим делать?
— Здравствуйте. Можно? — приоткрыла дверь молодая женщина.
— Да, пожалуйста, проходите, присаживайтесь, — изобразил я радушие, хотя особой радости не испытывал. А какая радость, если человеку работы добавят? Да и времени-то уже половина девятого, а я сегодня должен был до восьми работать.
Женщина вошла, села на стул для посетителей и внимательно посмотрела на меня. Я тоже пристально смотрел на нее, ломая голову — а где же я ее видел? Зрительная память у меня неплохая, но все равно, трудно сразу вспомнить. Тем более, что наверняка знакомство было шапочным и недолгим.
Женщина лет тридцати, симпатичная, одета из-за жары в безрукавное платье, длинные волосы. Чем-то похожа на Валентину Теличкину в молодости.
— Слушаю вас, — изобразил я полное внимание и готовность окунуться в чужие проблемы.
— Алексей Николаевич, я жена Сергея Бурмагина, — сообщила женщина.
Опаньки! Вот уж ее-то зачем ко мне принесло?
— А вы разве не в Шексне? — удивился я.
— Нет, в Шексне я живу, там дети оставлены, у родителей, а работать я сюда езжу.
Я только покачал головой. Мотаться каждый день из Шексны в Череповец — дело муторное. Из Череповца, допустим, вернуться попроще — автобусы ходят регулярно, поезд вечером есть, а из Шексны как ездит? А, так ведь и из Шексны автобусы ходят, и поезда. Нет, все равно муторно. Час туда, час обратно, да еще время, потраченное до станции. В день только на дорогу уйдет часа три, а то и четыре. Впрочем, это уж не мое дело. А что до женщины… Уж сидела бы она лучше в Шексне, потому что ни Бурмагина, ни его супругу у меня не было желания видеть. Но коли пришла, то деваться некуда.
— Полина э-э… — посмотрел я на женщину. Имя-то я запомнил, а вот отчество не спрашивал.
— Александровна, — подсказала она.
— Полина Александровна, я не пойму — какова цель вашего визита? Если у вас какие-то разногласия, проблемы с мужем, то у вас есть собственный участковый.