- Ну что, любезный аб...
И замолчал - Гликериуса со мной рядом не было! А ведь он только что вот здесь стоял, в руках у него были четки, он их перебирал, шептал...
- Ярл, - спросил я, - а где колдун?
Но юный ярл только пожал плечами. И взгляд его был пуст, лицо застывшее, а правая рука - на рукояти меча, как всегда...
Вж-ж! Вж-ж! - плевались огнеметные орудия. Вж-ж! Вж-ж!
Абва исчез. Заложник жив. Легионы стоят, замерев. А там, у пристани, притих Гурволод со своими дикарями. Гурволод - лжец и негодяй. Но абва это...
Х-ха! Ты кто - архистратиг? Или начнешь сейчас стенать и причитать, как женщина?! И, усмехнувшись, я сказал:
- Вот так, достойный ярл, я обычно и провожу подготовку к сражению. Если бы я захотел запереть Верослава в городе, то стал бы обстреливать ворота. Но куда выгоднее будет встретить его в поле. Во-первых, когда он выведет свое войско на открытое место, я увижу, какими силами он располагает. А во-вторых, в городе ему было бы легче защищаться. А в-третьих... Я и так тебе много сказал!
Юный ярл ничего не ответил. Я посмотрел на легионы, на Гурволода. Гурволод выжидал, войско его стояло смирно, молча.
А мы продолжали обстреливать город. Город начал гореть. Пожар довольно быстро разрастался. Я сказал:
- Бьюсь об заклад, их ненадолго хватит!
Ярл нахмурился. Он очень волновался. Очень! Я подозвал посыльного и отправил его в первый легион, ибо каждое свое сражение я всегда начинаю с левого фланга.
Ярлград горел. Но из его ворот никто не выходил. Да что они, заснули там?
И...
Наконец! Распахнулись ворота - и вражеское войско начало выходить из города и выстраиваться в боевую линию. Они все шли и шли и шли и растекались по холму и растекались...
И я в сердцах сказал:
- А дед твой лгал! Их много больше, ярл!
Ярл не ответил. Он меня не слышал! Он тяжело дышал, лицо его покрылось потом...
А где Гликериус? Старый мошенник, лжец, колдун...
Спокойно! Никаких волнений! Да и чего нам, людям, волноваться? Мы лишь сражаемся, ну а судьба сражения решается не здесь, а...
Хотя как сказать! Вот, наконец, и последняя варварская манипула вышла из города и заняла свое место в общем строю. Но ворота по-прежнему оставались открытыми. Если ворота закрываются, то это означает, что вышедшие на битву варвары будут сражаться насмерть, до последнего. А так... Одно из двух: либо они не очень уверены в себе, либо ждут новых подкреплений.
Но может быть и третье объяснение: они просто хотят сбить меня с толку, чтобы я не знал, что и подумать, чтоб...
Но думать-то тут нечего - нужно сражаться! Однако сейчас у них очень сильная позиция, они стоят на вершине довольно-таки крутого холма, атаковать который - это сущее безумие. Вот если бы...
Всевышний! Я раб Твой, трижды раб и грязный червь и прах и гной, судьба моя - в Твоей руце, я ко всему готов, ибо кто я, опять же червь и тлен, но если бы, молю Тебя...
Рога гудят! Бубны гремят! Они пошли! Поют победный гимн! И я...
Дал знак! И - "Барра!" - первый легион пошел! Пошел и Гурволод. И это меня сразу успокоило. Во-первых, я до последнего мгновения ждал от него какой-нибудь каверзы, а во-вторых, ярлградцы, продолжая спускаться с холма, должны были вот-вот оказаться зажатыми с обоих флангов: слева моим первым легионом, а справа варварами Ровска. И вот когда они войдут в непосредственное соприкосновение с противником и тот будет вынужден поспешно перестраивать свои боевые порядки, я и введу в дело второй легион. И тогда...
Я посмотрел на Любослава. Юный варвар был уже вполне спокоен и с большим любопытством наблюдал за движением войск.
И вот уже на моем левом фланге столкнулись толпы ровцев и ярлградцев. А вот и мои передовые когорты медленно, но неумолимо начали теснить неприятеля.
А вот из городских ворот спешит на помощь подкрепление. Но сколько их! Смешно сказать! Однако я отдал приказ - и наши огнеметные орудия дали по ним прицельный залп. Потом еще один. Еще. Хор-рошо!..
Но тут Гурволод вдруг дрогнул и начал сдавать. Он, правда, пока еще только отходил, он еще держал некое подобие строя... Но варвары, они такой народ: чуть что - и сразу в панику, и побегут, словно бараны. Я посмотрел на Любослава и сказал:
- Вот, полюбуйся, ярл! Твой дед умеет только бахвалиться. А я молчал. Ну а сейчас... Скажу!
И повелел, чтобы второй легат немедленно вводил своих воинов в дело!
И они спешно двинулись вверх по холму. А чтобы их удар был ощутимее, интервалы между когортами были сведены до минимума, ну а сами когорты перестроились в глубокие колонны и первые пятьдесят шагов прошли церемониальным маршем, а следующие пятьдесят - двойным печатным, потом - в "раз-раз", потом - бегом. Потом...
Они бы растерзали их! Они бы, я вам говорю...
Но...
Да! Мы лишь сражаемся, а судьбу нашего сражения в иных местах решает даже не Всевышний, а просто непонятно кто! Когда мои бегущие когорты были уже в какой-то сотне шагов от неприятеля, ярл Любослав вдруг выхватил свой меч и с криком "Хрт! Я твой!" вонзил его себе в живот и захрипел, заныл, и...
Это было страшно! Ибо внезапно и с ужасным грохотом все наши корабли все, до единого! - вдруг запылали ярким и высоким пламенем. В рядах противника раздались радостные вопли. А мой бегущий легион, сломавши строй...
А варвары Гурволода...
А первый легион...
А...
Да! Но по порядку. Без эмоций. Итак, атака второго легиона сама по себе захлебнулась. А первый легион, до той поры сражавшийся с достаточным успехом, тоже дрогнул и стал отходить. А варвары Гурволода, поворотив мечи, ударили в мой правый фланг, который был и без того сильно расстроен.
А наши корабли горели как солома! Караульная команда попыталась было погасить пожар, но вскоре разбежалась в полном беспорядке.
А варвары шаг за шагом оттесняли нас вниз по холму. Еще немного, подумал я, и они сбросят нас в реку. А еще я подумал, что предусмотрительный абва сбежал довольно-таки вовремя. Что ж, каждому свое! Склонившись над телом уже бездыханного ярла, я вытащил у него из раны меч, стер с лезвия кровь, попытался разобрать начертанную там диковинную, замысловатую надпись...