Праздничные дни в этом году заканчивались в среду, закрыв в четверг больничный, в пятницу я появилась на работе. И сразу, прежде чем идти в канцелярию, заглянула к Игорь Шалаеву.
— Игорь Андреевич? — постучав, спросила я.
— Анастасия, — Шалаев встал, чтобы меня поприветствовать. — Здравствуйте, голубушка. Как самочувствие? — Я заметила, что дверь Шалаев не просто притворил, а закрыл на ключ.
— Спасибо, хорошо, — ответила я, чувствуя себя овечкой в ловушке.
Судья усмехнулся.
— Выходные пошли вам на пользу. Вы преодолели свои проблемы?
— Вы имеете в виду со спиртным? — в лоб спросила я. Шалаев поморщился.
— Не разочаровывайте меня, Настя. Неужели вы считаете, я, профессиональный юрист с многолетним стажем работы судьёй не смогу отличить причину от следствия.
— Уверена, что сможете. В отличие от меня.
— Интересно, — Шалаев откинулся на спинку кресла. — У вас заниженная самооценка?
— Скорее недостаточный опыт в ведении расследований.
— Чтобы сказали ваши профессора в Сорбонне? — поинтересовался Шалаев.
Я пожала плечами.
— Они бы меня не одобрили: международное право считается элитой, верхом юридической науки.
— А вы так не считаете?
— А вы?
— Каждый выбирает по себе, — Шалаев скользнул цепким взглядом по моему лицу, — Интересный у нас с вами разговор получается, Анастасия.
Я развела руками.
— Как — то само собой. Игорь Андреевич, мне сказали, что вы отменили регистрацию моего заявления?
— Вы были не в себе, — строго заметил судья. — Я вполне могу понять ваше состояние, голубушка, но, знаете ли, ваши личные переживания не должны мешать работе.
— Я не уверена, что в будущем это не повториться.
— Я всегда верю в лучшее, — поморщился Шалаев. — Да и Нина Ивановна бы мне этого никогда не простила. Вы приступаете к работе с сегодняшнего дня?
— Да.
— Отлично. Тогда идите: работы накопилось предостаточно.
Вечером снова позвонил Матвеев.
— Насть, кончай дурить, — вместо приветствия обратился Димка. — Сколько можно: один ходит как раненый медведь — шатун, другая трубки бросает.
— Дим, что ты от меня хочешь?
— Помирись с Курьяновым.
— Я с ним не сорилась.
— Он нуждается в твоей помощи.
— Дима, а не могу.
— Это он не может. А ты просто не желаешь — это разные вещи. Девочка — ту, которую убили в больнице — говорила с тобой.
— Курьянов в курсе нашей беседы.
— Он считает, что не всё знает.
— Я обещала Шимову не лесть в это дело.
— Так и не лезь, — фыркнул Матвеев. — Просто расскажи Кириллу всё, что ты сама знаешь или думаешь, что знаешь про Лядову. А уж лесть и расследовать дальше будет он.
Такое предложение следовало обдумать.
— Ты всё ещё в городе?
— Уедешь тут от вас, — фыркнул Димка. — Курьянов несколько раз в порыве пьяного угара собрался в Картрен придушить Шимова.
— Тебе жалко делового партнёра?
— Мне Кирюху жалко, — вздохнул Матвеев. — Ну, так что, подумаешь нам моим предложением.
— Подумаю, — ответила я, прежде чем повесить трубку.
— Кто это был? — шёпотом спросила Настя.
— Дима Матвеев.
— Это тот, который нас красавицами обзывал?
— Ага.
— Когда они уже от тебя отстанут? — нахмурилась подружка. — Только — только человек стал приходить в норму.
— Настоящие друзья всегда знают, когда позвонить, — хмыкнула я в ответ.
— Гнать таких друзей в шею надо.
— Нельзя… — Помедлив, я поинтересовалась, — Когда там ваш Серёжа из Рязани возвращается.
— Через неделю.
— Я всё ещё хочу с ним встретиться, — объявила я. Наташка сощурилась.
— Вот и ладненько.
С Курьяновым мы встретились на нейтральной территории, то есть на командировочной квартире Матвеева. Кирилл был хмур, раздражён, и, естественно, обижен. Заговаривать со мной он не пожелал, так и сидел в кресле, изображая каменное изваяние. Поскольку мне хотелось побыстрее с этим покончить, пришлось начать первой.
— Что ты хотел узнать? — спросила я, пропустив приветствие.
Кирилл медленно перевёл взгляд со стены на меня.
— Расскажи про ваш разговор с Лядовой.
— Ты его слышал, — напомнила я, имея в виду прослушку.
— Я его не понял.
— Поскольку я не знаю, какие моменты ты не понял, я не могу тебе помочь.
Димка, сидевший рядом со мной на диване, в ужасе закатил глаза.
— Боишься, что ненароком заденешь Шума? — прищурился Курьянов.
— Да пошёл ты, — разозлилась я, поднимаясь с мягкой кожаной обивки. — Это тебе надо, а не мне. Если ты не можешь засунуть свою гордость в одно место и по-человечески спросить, то я тебе в этом деле не помощница.
— Ты слишком бурно реагируешь, — заметил ровным голосом Курьянов.
— Потому что ты выводишь меня из себя, — проведя рукой по лицу, ответила я. — Я действительно боюсь задеть своими откровениями Шимова, его игру, тем более что он сам велел мне держаться от всего подальше. — Это предложение далось мне с большим трудом, как и вообще любое упоминание о Владе. — Но ты не в отделении, а я не под арестом, Кирилл — я сама приняла решение рассказать тебе о нашем разговоре с Раисой. Но я не знаю, что именно тебя интересует.
— Вы не первый раз встречались, — произнес задумчиво Курьянов. Это не было вопросом, скорее констатацией, но я, тем не менее, кивнула.
— Да, это была, можно сказать, уже третья наша встреча.
— Она от тебя что — то хотела?
— Какой — то помощи. Говорила, что Картрен под угрозой.
— То есть? — не понял Кирилл.
— Ну…Лядова считала, что в концерне работает предатель, который хочет выкрасть конфиденциальные бумаги.
— И что, это и есть весь заговор? — фыркнул Матвеев. — Вот девушка удивила….Нормальная деловая обстановка: предатель в фирме.
— Да, предатель… — я немного помолчала. — Разница всё же есть. По крайней мере, так считала Раиса. Она думала, что если эти бумаги будут перехвачены, Шимов, Сергунин, я — все сядем. И надолго.
— И ты тоже? — встрял Димка. — Ты вроде помогала провосудию…Хотя, конечно, кого это волнует.
— Вот именно, — согласилась я с Матвеевым.
— Когда ты встретилась с Лядовой в первый раз? — поинтересовался Кирилл.
— Вскоре после убийства Сергунина.
— После допроса в милиции?
Я кивнула.
— Да. Девушка подошла ко мне в парке, сунула записку о том, что за мной следят и назначила встречу в пиццерии недалеко от дома. Там она общалась со мной, изображая официантку. Представилась она, кстати, не Раисой, а Кариной.
— Девушка явно пересмотрела фильмов про шпионов, — покачал головой Матвеев.
— Возможно, она была не так уж и неправа, — осторожно заметила я. — Кому — то девушка настолько сильно помешала, что её не поленились убрать в охряняемой больничной палате. Кстати, кто занимался охраной палаты: ребята Влада или милиция?
— Милиция, — хмуро заметил Курьянов. — Шимов почти сразу снял своих ребят.
— Да какие из милиции охранники, — взмахнул рукой Матвеев.
— Тем не менее.
— Ты считаешь, что Лядова докопалась до истины? — спросил Кирилл.
— Не думаю, что она специально что — то выясняла…Скорее всего, это стечение обстоятельств и небрежность исполнителей.
— Подожди, она была секретарём Сергунина, — напомнил Курьянов. — Вряд ли Виталий Алексеевич замышляет что — то против Шума. Хотя в последнее время она работала с Кольцовым…
— Кольцов, — кивнул Матвеев. — Я говорил, что этот парень очень мутный. Его вполне могли послать, чтобы ликвидировать Шимова.
— Чтобы ликвидировать Влада, его надо застрелить, или отравить, — пожала я плечами. — Но уж точно не пытаться посадить. А дело всё началось с деловой документации.
— Почему ты так считаешь?
— Потому что… Смотрите, Кольцов приехал в наш город не просто так. Была какая-то цель его визита. И эта цель визита — устранение проблем в Картрене.