Закончив работу, я долго маялась, глядя на цветы: взять этот букет домой или нет.
— Н-да, — нараспев протянула подружка, с любопытством поглядывая на меня. — Ничто человеческое нам не чуждо.
Вздохнув, я посмотрела на приятельницу.
— Жалко такую красотищу оставлять в кабинете. Цветочкам надо условия создавать.
— Ну так и возьми домой.
— А вдруг кто по дороге увидит?
— Кто? — фыркнула Коломейцева. — Твой Курьянов? Или этот, командировочный?
— Хоть бы и они…
— Непримиримый борец с преступностью взял взятку в виде букета, — хихикнула Наташка. — Думаешь, этот Роберт проходит у нас по какому — нибудь делу?
— Он утром с Шалаевым братался.
— Значит не проходит… Хотя, — Наташа с сомнением поглядела на цветы, — …от Шалаева всего можно ожидать.
В общем, уже у подъезда суда я обрадовалась, что не захватила домой цветочки, так как прямо у крыльца здания суда меня поджидал Кауфман. Естественно, на новеньком и очень дорогом БМВ.
— А где Ауди? — спросила я вместо приветствия. Рассмеявшись, Роберт взял меня за руку.
— Ауди уехала по месту прописки в Москву. Я же тебе говорил, что это не моя машина. — Он пристально посмотрел на меня. — Надеюсь, ты не против похищения.
Испуганно отшатнувшись и уже впадая в панику, я затравленно стала шарить глазами по сторонам, чтобы найти пути отступления.
Роберт выругался сквозь зубы и шагнул ко мне.
— Настя, прости…Это я так пошутил неудачно. — Он протянул руку и приподнял мой подбородок таки образом, что я была вынуждена посмотреть ему прямо в глаза.
— Я хотел похитить тебя на ужин.
— В смысле съесть? — поинтересовалась я, справившись с паникой.
Роберт усмехнулся.
— Ну это как пойдет. Надеюсь, ты не будешь против?
— Даже не надейся, — покачала я головой, и Роберт снова рассмеялся. Мне понравился его смех: неожиданно мягкий и искренний.
— Итак, куда едем? — плавно выезжая с парковки, поинтересовался Роберт. — Ты какую кухню любишь?
— Итальянскую, — брякнула я, не подумав. Лучшим итальянским рестораном у нас считалась Венеция — место, столь любимое Владом.
Кауфман, отвлёкшись от дороги, с удивлением посмотрел на меня.
— Нет, — ответила я, то ли ему, то ли своим мыслям. — В Венецию не надо. Я не настолько люблю пасту.
Роберт хохотнул.
— Ещё будут предложения?
— Дальнейшие остановки по требованию… водителя, — запнувшись, объявила я, при этом старательно копируя интонацию дикторов общественного транспорта.
Ужин, несмотря на все мои сомнения и страхи, прошёл удачно. Роберт много шутил, смеялся и заставлял смеяться меня, хотя это и было очень трудно сделать в последнее время.
Лишь под конец вечера, уже у моего подъезда, Роберт напрягся.
— На кофе мне, я так понимаю, рассчитывать не стоит.
— Правильно понимаешь.
— Что ж, — Роберт снова взял меня за руку. — Он не смог тебя от этого уберечь, — со злобой, глядя на мою пострадавшую руку, сказал Кауфман. — Хотя ему даже напрягаться для этого бы не пришлось.
— Всякое бывает.
— Ты его защищаешь?
— Роберт, ты считаешь, что поужинав со мной один раз, имеешь право лезть ко мне в душу?
— Он тобой пользуется.
— Вряд ли.
— И подставит при первой же возможности.
— Если ему от этого будет выгода.
— И так спокойно к этому относишься? — удивился Роберт.
— Неспокойно, — кивнула я. — Но это моё дело.
Немец ласково провёл ладонью по моему лицу. В сумерках были видны только поблёскивающие белки его глаз. Хищник, подумала я, невольно поежившись. Роберт нежно поцеловал меня в губы.
— Я буду за тебя бороться.
— Ты ошибся: я не военный трофей и не переходящее знамя. Кроме этого, я далеко не наивная девочка.
— Ты куда лучше, — согласился Кауфман. Уже возле машины он обернулся. — Кстати, Насть, мы с тобой ужинали не один, а два раза.
— Как это?
— «Армянский кабачок», — напомнил Роберт, — но ты тогда убежала.
На этаже привычно не горел свет.
— Экономия света помогает экологии планеты, — пробубнила я себе под нос, пока искала ключи в сумке и мучилась с допотопными заедавшими замками.
В квартире было темно (что не удивительно) и тепло. Последнее обстоятельство сильно меня удивило, так как перед выходом на работу я обычно открываю окна, чтобы основательно проветрить квартиру и к вечеру в доме всегда наблюдается «морозная» свежесть.
Сейчас же в квартире было до такой степени тепло и душно, что незамедлительно хотелось открыть все фрамоги. Но я точно помнила, что утром форточки открывала.
Хм… либо у меня паранойя, либо…заходила квартирная хозяйка. Но Лилиана Иннокентьевна уже десять месяцев жила в Питере, а деньги я пересылала ей по почте, так что навряд ли это могла быть она.
— Настя, — окликнул меня знакомый голос из темноты комнаты.
— Тьфу ты, — выдохнула я с облегчением. — Никита, обязательно было пугать?
Пройдя в комнату и включив свет, я обнаружила Кольцова, развалившегося на единственном возможном для этого месте — моём диване.
— Как ты здесь оказался?
— Зашёл поговорить, — хмыкнул Кольцов. — Конфиденциально.
— Поэтому надо было забираться ко мне в дом? Кстати, как ты открыл дверь?
— Ой, Насть, — отмахнулся Кольцов. — Чего там открывать. Ты забыла, кто тебе дверь переустанавливал?
— Не забыла, — огрызнулась я. — Но у меня кроме новой металлической, осталась старая деревянная.
— Ну это вообще смех.
— Интересно как получается, — заметила я, обернувшись к Никите, — образование у нас с тобой вроде одинаковое — юридическое, а вот трудовые навыки в корне разные.
— Так мы ведь в Сорбоннах не учились, — хохотнул Кольцов.
— То же мне юморист… — фыркнула я. — Если честно, что ты делал тут в темноте?
— Не хотел мешать.
— Ты о Роберте?
Никита кивнул.
— Его ребята сегодня целый день возле здания суда паслись. Интересно, почему?
— Может, из-за Шалаева.
— Причём здесь судья? — спросил Кольцов. Интересно, откуда новый человек в городе знает по фамилиям работающих у нас судей.
— У него какие — то дела с Робертом. По крайней мере, они знакомы.
— Цветочки тоже Шалаеву?
— Цветочки мне, — улыбаясь, протянула я. — А ты не думал, забираясь ко мне в квартиру, оказаться третьим лишним?
— Сюрпризом для охваченной статью парочки? — спросил Кольцов, скалясь.
— Хоть бы и так.
— Я бы кашлянул.
— Тогда всё в порядке.
— Ты уверена? — продолжал ерничать Никита.
— А то, — кивнула я, присаживаясь рядом, на табуретку. Вспомнив, что Кольцов, хоть и непрошенный, но гость, пришлось проявлять хорошие манеры. — Ты чаю хочешь?
Никита покачал головой.
— Странный как — то у нас разговор выходит.
— Ты первый начал. Могли бы говорить по — другому.
— Ну, при такой охране, как у тебя, большого выбора — то нет… — дурашливо протянул Кольцов. — Приходится прятаться в темноте.
— Подожди, — остановила я адвоката. — Какая охрана? Влада?
— Немца, — скривился Никита. — Твой Кауфман очень тебя опекает. Прямо — таки пылинки сдувает. — Кольцов тяжело вздохнул. — Ты совершенно не умеешь выбирать друзей.
— Интересное мнение.
— Да куда уж интересней, — отмахнулся Кольцов. — То мент, то Немец…
— То заезжий юрист в приятели набивается.
— Насть, ну ты же понимаешь, что Кауфман не простой парень. Тем более странно выглядит ваша милая дружба, которая, кстати, грозит бедой только тебе, а не Немцу.
— Возможно, поэтому Роберт и позаботился о моей безопасности?
Никита фыркнул и покачал головой.
— Лишние подозрения. Тем более, когда из пешки можно быстро превратиться в ферзя.
— Ты забыл, я не учувствую в игре.
— Это только слова, Насть. Твои дела говорят об обратном.
— Мои дела? — рыкнула я. — Это я подкинула информацию о себе Игнатьченко, я убила Савельева, я пыталась убить Влада и я же ликвидировала Раису, которая, наверное, была моей помощницей. Да? Чем я ещё обязана публичной демонстрацией недоверия.