— Когда ты узнал, кто стоит за этой игрой. Не так же просто ты взял и отпустил меня.
— Я послал ребят за тобой приглядывать.
— Так ты вроде минуту назад сказал, что в этом не было ничего нового. Такие ставки на кону, а ты даже пальцем не ударил. Знаешь, слабо верится.
Роберт фыркнул.
— Ты хотела, чтоб я оказался такой же мразью, как твой любовник, дорогая? Чтобы избил тебя в поисках правды?
— Тебе и правда не нужно было меня бить — ведь правду, к этому времени, ты уже знал.
— И что с того? — рыкнул Кауфман.
Это было предположение, простое предположение, писаное вилами на воде. Ему доложили про автовокзал, значит, доложили и про Ольгу. Роберт не идиот — сложить два и два для него пуще простого. Но он почему-то не примчался тогда на автовокзал, чтобы задержать бывшую соседку Лядовой и узнать, почему это девушка так экстренно собралась линять из города. А не примчался Роберт потому, что в этом не было нужды…он уже был в курсе.
— Я не мог ничего поделать, — словно кивнув моим мыслям, подтвердил Роберт. — К сожалению, не мог.
— Все так печально?
— Я должен ему кое-что. — Роберт поморщился. — Много.
— А он хотел закончить игру, — кивнула я, принимая такое извинение Роберта. Он схватил меня за руку.
— Мои ребята страховали тебя на всякий случай. Ты была в безопасности.
— В относительной, — кивнула я, припомнив Матвеева, который очень хотел застрелить меня в кабинете Шимова.
— Игра закончилась, — напомнил Немец.
— И я, кажется, рада.
— Тогда зачем ты бежишь?
— Охота к перемене мест, — усмехнулась я, припомнив старый, черно — белый фильм. — Иногда полезно менять местожительства.
— От себя не убежишь.
— Пять лет у меня отлично это получалось.
— А может, тебе надо найти другого парня? — улыбнулся вдруг Роберт.
— Это ты как, свою кандидатуру предлагаешь?
— А что? — недоуменно пожал плечами Кауфман. — Я надежный. Верный. Люблю животных и детей.
Подошедший автобус прервал разговор. Сорвавшись с места, я обернулась уже у самых дверей автобуса.
— А знаешь…я тебе позвоню.
Наверное.