Эта самодовольная улыбка уже не сбивала с толку, но Гарри, изобразив живой интерес, все равно пораженно уставился на Сару. Та явно наслаждалась своим положением. Ей нравилось быть этой самой клыкастой тварью. Нравилось иметь власть над другими.
— Поняв, что больше не могу использовать магию, я сначала, конечно, разозлилась. Но, немного поумерив пыл, научилась паре фокусов и стала наблюдать. Что-что, а дурой я никогда не была, — Сара задумчиво прикрыла глаза. — Моройская кровь — великолепный деликатес. Она не просто гораздо вкуснее крови маглов или дампиров. Она дает нам больше силы, ловкости. Больше жизни. Но и это не идет ни в какое сравнение с эффектом от крови волшебников. Попробовав ее однажды, уже не сможешь забыть этот вкус. Да ты и сам это уже понял.
Гарри сглотнул слюну, тут же почувствовав на себе насмешливый взгляд Сары. Спорить с ней было сложно. Кровь волшебника опьяняла, взрывалась во рту миллионом вкусовых оттенков так, что ее аромат преследовал тебя следующие несколько дней, не давая думать ни о чем другом. Каждый глоток наполнял тело какой-то особенной силой, отдаваясь дрожью вдоль позвоночника. Наверное, все дело было в содержащейся в ней особой энергии, подумал Гарри. Не зря же темные волшебники практиковали магию крови.
— Моим создателем был довольно сильный стригой, проживший не одно десятилетие, знаешь? И хотя он вел замкнутый образ жизни, убить его стоило мне большого труда. Хотя как только он рассказал все, что знал, я сделала и это.
— Оно того стоило?
— Безусловно. Видишь ли, стригои — тупые существа в большинстве своем. Те, что были маглами до обращения, и вовсе бесполезны.
— И что было дальше? — осторожно спросил Гарри, боясь спугнуть этот приступ откровенности.
— Быть одной мне наскучило очень быстро, и я отправилась в столицу. Да и путешествовать хрупкой девушке в одиночестве не пристало — стражи хорошо знают свое дело. Проблема была лишь в том, что все встреченные мной стригои оказались одиночками до мозга костей. Неорганизованные, злые, отказывающиеся сотрудничать. Я захотела это изменить. Так появились Трент и ребята.
— Как тебе удается их контролировать?
— Магия, — кокетливо потупив взгляд, развела руками Сара.
— Это шутка такая? — нахмурился Поттер. — Магия ни тебе, ни мне больше недоступна.
— Верно. Но остаются те, кто жаждет бессмертия, и зелья. Всегда любила экспериментировать.
И тут его внезапно озарило. Догадка была совершенно сумасшедшей, но Гарри был практически уверен, что не ошибся.
Амортенция.
На шестом курсе профессор Слизнорт рассказывал про это приворотное зелье, предупреждая, что опоенные им способны совершать ужасные поступки якобы во имя любви. Гарри живо вспомнил, как Рон съел отравленные любовным напитком конфеты и будто сошел с ума, одновременно впав в детство. Подобную картину Гарри видел и в особняке. На стригоев любовная магия, конечно, действовала иначе, ведь те не испытывали доступных простому смертному эмоций, но в них все же оставались и ненависть, и восторг, и жажда. Вспоминая подобострастные взгляды Трента и его дружков, Гарри теперь четко понимал, что такое слепое поклонение, учитывая все вводные, могла вызвать только Амортенция. Только такое сильное зелье было способно на это. Наличие еды в достатке лишь усиливало эффект. Сара давала им то, чего они так страстно хотели. Интересно, где она скрывала волшебника, что помогал ей?
— А твои глаза? — спросил Гарри.
— Линзы.
Это как-то не приходило ему в голову, но если Сара привлекла на свою сторону волшебника, почему бы ей не заставить какого-то магла купить для нее линзы?
— Какой опыт ты проводишь сейчас?
— Я думала, вопросов будет больше. Но, вижу, ты и сам догадался, как мне удается оставаться лидером, — Сара посерьезнела. — Все просто, Гарри. Я хочу иметь возможность находиться на солнце и снова жить среди людей. И ты поможешь мне в этом.
***
========== Глава 6 ==========
За прошедшие две недели их небольшая группа привыкла друг к другу. Вечером первого дня, когда прибыли английские стражи, они разделились на двойки. Гермионе в пару достался Эдди. И хотя она догадывалась, что тот как-то смухлевал, чтобы оказаться вместе с ней, против такого партнерства никаких возражений не имела.
Тренировки проходили каждый день. Пробежка, турники, спарринги. Гермионе было сложнее других. Она привыкла работать головой, а не бегать или колотить боксерскую грушу, и первую неделю страшно мучилась от непроходящей боли в мышцах. Но затем вошла во вкус. Стройная фигура и небольшой рост давали ей определенное преимущество в рукопашном бою, и именно на это сделал упор Эдди. Он хотел, чтобы она овладела парой самых простых приемов. Оба, конечно, понимали, что в реальном бою ей никогда не заколоть стригоя, но отразить атаку, чтобы выиграть себе время, Гермиона должна была уметь. И она делала успехи, становясь с каждой тренировкой техничнее и точнее. Они часто засиживались в зале до вечера, не спеша уходить. Обсуждали ее ошибки или просто разговаривали обо всем на свете. Гермиона рассказывала про Хогвартс и противостояние с Волдемортом. И чем больше говорила, чем больше вспоминала их общие с Гарри приключения, тем явственнее ощущала в груди какой-то особый трепет.
— Ты любишь его? — однажды спросил Эдди.
— Люблю, — ответила Гермиона и тут же осеклась.
Она действительно любила Гарри. Они выросли вместе, сражались плечом к плечу и разделили победу. А за последние месяцы работы бок о бок сблизились еще больше. Но было ли это простым дружеским чувством или сердце пропускало удар, стоило вспомнить внимательный взгляд зеленых глаз, по иной причине? Боясь, что размышления заведут ее на опасную дорожку, Гермиона постаралась выкинуть эти вопросы из головы, и с удвоенным рвением окунулась в тренировки.
Помимо этого, раз в три дня одна из групп отправлялась в ночной рейд, но в Ламберхерсте все было спокойно. Аврорат скорректировал воспоминания местным, и вместо страшной ночи, полной ужаса, крови и вампиров, они теперь думали, что потеряли близких во время масштабного пожара в местной кондитерской. Пришлось даже спалить пару домов для убедительности. Но такие меры были оправданы: в деревушке преимущественно жили волшебники и допустить утечку информации об обстоятельствах дела было нельзя. Стригои более никак себя не обнаруживали, но Гермиона выдвинула предположение, что в качестве своего логова они могли выбрать замок Скотни на окраине Ламберхерста. И к середине второй недели этому нашлось подтверждение: одна из двоек заметила пару вампиров, волокущих по подъездной дорожке замка бессознательное тело.
На утро все собрались в штабе. Не хватало только стража, возглавлявшего рейд, сейчас отошедшего налить кофе. Просторное помещение было специально для этой цели переоборудовано из учебного класса. На дальней от входа стене висела большая доска, посреди которой магнитом была закреплена колдография Гарри. Каждый раз видя его улыбающееся лицо, Гермиона чувствовала, как к горлу подступает ком. Заняв место на подоконнике, она подтянула ноги к груди и закрыла глаза. Вокруг негромко переговаривались авроры, обсуждая открывшиеся обстоятельства.
— Мне надоело просто выжидать, — громче всех бурчал Ллойс. — Пока эти твари бесчинствуют, мы учимся бегать, — его товарищи закивали, соглашаясь.
Ллойс раздражал. Своим недоверием к команде стражей он рисковал завалить дело и наделать глупостей. Услышав его очередную язвительную реплику, Гермиона, не выдержав, фыркнула, чем заслужила полный ненависти взгляд в свою сторону.
— С вашей несдержанностью, мистер Ллойс, вы станете обедом для стригоя в два счета, — громко отчеканила она.
— А тебя, я смотрю, все устраивает? Не понимаю! Почему ты сидишь, сложа руки?! — взвился он. — Сильнейшая ведьма столетия! Героиня войны! Тьфу!
— Потому что, в отличии от вас, я еще и самая умная ведьма столетия, — совершенно не реагируя на этот выпад, спокойно ответила Гермиона. — Давайте представим, что вы оказались со стригоем лицом к лицу. Что будете делать?
— Применю заклинание огня, — рассмеялся Ллойс, оборачиваясь на товарищей и всем своим видом показывая, какую глупость спросила эта девчонка.