Выбрать главу

— Я впечатлен, — бормочет он мне на ухо.

— Я оскорблена, — отвечаю я.

Он издает легкий смешок, и его горячее дыхание касается моей шеи.

— Неро, мне на самом деле нужно убираться отсюда.

Он немного отстраняется и смотрит мне в глаза — в его взгляде такая сила, такая решительность, словно в этот миг он готов сравнять с землей города и страны.

— Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось, — он снова притягивает меня к себе, и я вдруг ловлю себя на мысли, что не возражаю.

Обычно мне достаточно малейшего прикосновения, чтобы проснулось желание убивать, но тут… тишина. Не возникает даже потребности ударить в ответ.

— Я уже большая девочка, — проглатывая беспокойство, пытаюсь не обращать внимания на его комментарий.

— Конечно, Morte, — он снова кружит меня. Мы перемещаемся по танцполу, и его руки держат меня крепко и уверенно.

Больше всего беспокоит то, что я ему верю. Верю, когда он говорит, что защитит меня, даже если в его защите я не нуждаюсь. Его прикосновения не кажутся мне агрессивными или угрожающими, хотя я уже поняла, насколько он опасен. Неро Верди — самый опасный из всех мужчин, с которыми мне приходилось сталкиваться. Но все же в нем что-то есть. Не могу понять, что именно, однако — и это очевидно — веду себя с ним не так осмотрительно, как должна себя вести с людьми вроде него. Он сбивает меня с толку, и это настораживает. В конце концов, потеря бдительности может стать причиной смерти. И мне это слишком хорошо известно.

Глава 5

Неро

Она успокаивается в моих объятиях, и ее пальцы ложатся мне на плечи, обхватывая бицепсы. Когда я вошел в комнату, она словно парила над телом моего брата, как прекрасный мститель — спустившийся на землю ангел смерти, склоненный над своей жертвой — с каким-то странным выражением на лице: что-то между блаженным облегчением и мукой.

То, как она двигается, как смотрит на меня сейчас … это хищница, убийца, демон в платье. И я солгу, если скажу, что она не заставляет мою кровь кипеть.

Глядя ей за голову, я вижу, как еще двое охранников, переговариваясь по рации, подбегают к калитке. Я сказал им, чтобы они взяли все на себя, убедив, что мне нужно вернуться на вечеринку — у гостей должно сложиться впечатление, что все в порядке. Естественно, всем потом объяснят, что произошло, но в данный момент эта правда не только вызовет панику, но и ослабит репутацию семьи. Сам факт, что на итальянского мафиози совершено покушение в его собственном доме во время вечеринки по случаю помолвки … ну, это, мягко говоря, унизительно. Но таков был план Арнальдо.

И, действительно, если правда выплывет наружу, Лоренцо будет выглядеть слабаком, убитым только потому, что ему захотелось трахнуть какую-то бабу на вечеринке в честь его собственной помолвки. Я не могу сдержать улыбку. Его отец, наверное, перевернется в своей могиле. Но именно поэтому все останется в тайне. Люди, конечно, будут шептаться, что именно моя девушка убила его, но никто никогда этого не докажет. Гарантирую, что, кроме его личной охраны, никто никогда ничего не узнает. В нашем мире репутация гораздо важнее справедливости.

— Они обыскивают гостей, — напряженно шепчет Уна, уткнувшись мне в шею.

Я снова вращаю ее, меняя нашу позицию. Естественно, охранники внимательно осматривают гостей, обыскивают сумки, но, я уверен, они ищут таинственную брюнетку. Сомневаюсь, что они будут обыскивать Уну, но всякое может случиться. В конце концов, технически она не входила в ворота особняка. И если проверят камеры, нам пи*дец.

Я в очередной раз вращаю ее в танце и улыбаюсь, надеясь, что мы безупречно изображаем из себя пару. Не сводя глаз с охранников, я наблюдаю за их приближением. Люди вокруг нас начинают замедляться, отвлекаясь на бойцов, снующих между танцующими. В глазах Уны мелькает паника, и я переживаю, как бы она не наломала дров и не превратила вечеринку в кровавое побоище.

— Сэр, — говорит кто-то позади меня.

Черт.

Я обхватываю ладонью затылок Уны и, прижав к себе, обрушиваюсь ртом на ее губы. Она замирает и впивается ногтями мне в плечо. Проведя рукой вдоль ее спины, я глажу ладонью ее задницу и ласкаю языком нижнюю губу. Это должно выглядеть правдоподобно — настолько правдоподобно, чтобы окружающим стало некомфортно. Она напрягается и пытается оттолкнуть меня, активно сопротивляясь. Проклятье. В данный момент наши жизни зависят друг от друга. Если ее поймают — значит, и меня тоже.

Взяв ситуацию в свои руки, я зарываюсь пальцами в ее волосы, сгребаю их в горсть и резко дергаю шелковистые пряди. Она резко ахает, ее губы приоткрываются, окутывая теплым дыханием мой язык. Уна теряет стойкость, ее ледяной панцирь дюйм за дюйм трескается, и она становится мягкой и податливой. Ее пальцы перемещаются с моего плеча на шею, ногти царапают кожу, оставляя обжигающе- болезненные следы, заставляющие меня зашипеть прямо ей в губы. В ответ я прижимаю ее к себе и прикусываю зубами нижнюю губу. Наши языки встречаются, и я стону ей в рот. На вкус она — смесь шампанского и опасности, и все в ней заставляет мое сердце колотиться быстрее и гнать, словно наркотик, адреналин по венам.