Значит, Томми прекрасно знает, почему я здесь. Я ухмыляюсь: — Тебе известно, кто я?
Он смотрит на меня совершенно безучастно.
— Я могу добраться до кого угодно и где угодно.
Томми пожимает плечами и откидывается на спинку стула. Снова повернувшись к экрану ноутбука, я изучаю план улицы за пределами «Атласа».
— А что насчет его стриптизерш?
— Они очень крутые. В основном — молоденькие итальянки. В принципе, нет ничего невозможного, но тебя может постичь неудача.
— Которая натолкнет меня на другой путь, — перебиваю я его, боковым зрением замечая, как он кивает. — Охрана?
Он достает из внутреннего кармана пиджака пачку сигарет.
— Марко подозрительный ублюдок. Рядом с ним постоянно вооруженные люди, — вытащив из пачки сигарету, он зажимает ее между губами. Из его горла вырывается хриплый смешок. — Я бы тоже стал подозрительным, если б нажил себе врага в лице Неро, — бормочет он и щелкает зажигалкой, прикрывая ладонью пламя.
— Значит, он чем-то конкретно достал Неро, — я не могу сдержаться и снова пытаюсь прощупать почву, хотя профессионал внутри меня кричит не делать этого.
Томми выдыхает тонкую струйку дыма, и легкая улыбка трогает его губы. Когда же наши глаза встречаются, я вижу: он понимает, что я не отстану. А еще — что я понятия не имею, зачем охочусь на Марко, но все же …
— Он поддерживал Лоренцо, — Томми пожимает плечами. — Марко не из числа фанатов Неро. И слава Богу. Поверь, я люблю Неро как брата, но у него отвратительный характер.
— Я заметила.
Не лезь с расспросами. — Как вы познакомились с Неро? — Блестяще.
Он откидывается на спинку стула, устремив на меня настороженный взгляд.
— Мы выросли вместе.
— Ты не итальянец, — на секунду мне показалось, что я ударила по больному, но потом он просто пожимает плечами.
— Наполовину итальянец, наполовину ирландец.
— Не самая удачная смесь, — говорю я, не отводя взгляда от ноутбука. Итальянцы и ирландцы ненавидят друг друга.
Он смеется: — Ну, да. Я — полукровка, Неро — незаконнорожденный, ублюдок.
— Ублюдок? — Господи, кто-нибудь, остановите меня.
Томми делает глубокую затяжку.
— Так говорили. В любом случае мы оба изгои. Полагаю, на этой почве мы и сошлись.
— Ну, итальянцы помешаны на родословной, — бормочу я.
— Да, они такие.
Я встаю, завариваю две чашки кофе и ставлю одну перед Томми. Достав из кармана фляжку и подмигнув мне, он наливает из нее немного в свою чашку.
— Теперь понятно, почему сегодня ты дежурный наблюдатель, — сухо замечаю я. Он в очередной раз просто пожимает плечами. Клянусь, его невозможно вывести из себя. Может, это одна из причин того, почему здесь он, а не, скажем, Джексон. Я абсолютно уверена, что смогла бы вывести Джексона из равновесия и, избавившись от него, свалить отсюда без оглядки. Меня на самом деле одолевает ощущение, будто на меня давят стены. И это не от того, что я нахожусь здесь, а от осознания невозможности уйти. Чем скорее будет готов план, тем быстрее я выберусь отсюда и сделаю то, что умею лучше всего. Время пошло.
Поздним вечером получив смс, Томми тут же встает и хватает висящий на спинке стула пиджак. Я рада, что он уезжает. Полчаса назад на мою электронную почту пришло письмо от Саши, и мне не терпится его прочесть — я отчаянно надеюсь, что он нашел след Анны. Прошло уже целых пять дней. Нервно постукивая по краю клавиатуры, я жду, пока уйдет Томми.
Набросив пиджак и отсалютовав мне, он выходит, направляясь к лифту. Едва за ним захлопываются двери, я открываю электронную почту. Сашино сообщение не содержит ни темы, ни текста — только ссылку. Нажимаю на нее и перехожу на сайт. Передо мной разворачивается страница, и при виде контента я сглатываю поднявшуюся в горло желчь. Это вебкам-сайт. Он полностью на испанском и представляет собой набор окошек, каждое из которых транслирует свой видеострим. Я нажимаю на первое и вижу девушку на кровати. Она полностью обнажена, колени подтянуты к груди. Свисающие темные волосы скрывают ее лицо, и она выглядит абсолютно сломленной, словно лишилась последних остатков надежды. Раньше мне было бы все равно. Я бы просто увидела в этом очередное доказательство дерьмовости мира, в котором мы живем или пытаемся выжить, но…открытие, касающееся судьбы Анны, подкосило меня. Девушка догадывается, какая судьба ее ожидает. Лучше уж пуля в лоб.
Стараясь держать себя в руках, я продолжаю кликать по остальным окнам. В одном — грязная пустая комната с бетонными стенами, в другом — покрытая пятнами постель, в третьем — очередная сломленная женщина. Некоторые из них сидят в одиночестве, с некоторыми в комнате находятся мужчины. Очевидно, что над девушками уже надругались, но их безжизненные тела подвергаются мучениям снова и снова.