Свободная рука Неро скользит по моему бедру, и я стискиваю зубы, пытаясь сдерживать участившееся дыхание. На секунду мы замираем в этом положении. Я убеждаю себя отстраниться, но не могу и ловлю себя на мысли, что хочу переступить с ним эту грань. Его рука поднимается выше, и я дрожу, а затем у меня перехватывает дыхание, когда он кончиками пальцев цепляется за край моих шортов. Горящим взглядом Неро наблюдает за каждым моим движением, каждым прерывистым вдохом. Его пальцы скользят под тонкую ткань, и моя рука непроизвольно дергается в попытке заставить его остановиться. Приподняв бровь, он перехватывает мою кисть, отчего нож, который я по-прежнему сжимаю, оставляет на моей груди обжигающую дорожку. У меня захватывает дух, и я чувствую кровь даже раньше, чем она начинает струиться по коже. Моя хватка на его руке ослабевает, и Неро касается моей влажной киски, доводя мое тело до физической дрожи, а предостерегающий внутренний голос до истерики. В слабом лунном свете я вижу, как изгибаются его губы, и он резко входит в меня двумя пальцами. Ахнув, я закрываю глаза.
— Глаза на меня, блять! — грохочет в темноте его голос, и мои веки тут же открываются. Я чувствую себя его заложницей — Неро не сводит с меня глаз, работая пальцами. Мой рот раскрывается в безмолвном стоне: крик застревает в горле, голову заволокло туманом. Логика и разум перестают существовать. Значение имеет только то, что я хочу Неро. Он рождает во мне это всепоглощающее желание.
Неро — это воплощение угрозы и похоти, ярости и желания. Мне не должно это нравиться, однако…нравится. Наши глаза встречаются, и он движениями пальцев подводит меня все ближе к краю пропасти. Острие ножа упирается в центр моей груди, толчки Неро становятся более агрессивными, и меня охватывает жар. Невероятное напряжение нарастает, и с моих губ срывается стон.
— Кончи для меня, Mоrte, — со стоном произносит он и усиливает нажим пальцев во мне. Под его пристальным взглядом удовольствие ощущается гораздо интенсивнее, и я кончаю, издавая отрывистые стоны и царапая его кожу.
Стоя на коленях и упираясь руками в его твердую грудь, я пытаюсь отдышаться. Никогда не испытывала ничего подобного, никогда не ощущала себя полностью в чьей-то власти. Нож исчезает, а следом и его пальцы выскальзывают из меня. Он подносит их к лицу, проводит по своим губам и начинает медленно обсасывать. Мое сердце пропускает удар, и я оказываюсь загнанной в ловушку между смущением и лишающим сил желанием. Неро быстро проводит языком по губам, и я не в силах отвести взгляд от его рта. С усмешкой он опирается на матрас и приподнимается, пока наши лица не оказываются на расстоянии вдоха, после чего дразнящим движением касается губами моего рта. Слегка склонив голову, проводит языком по моей нижней губе, и я уже ничего не чувствую, кроме своего собственного вкуса. Неро прижимается ко мне своим твердым членом, и я, вздрогнув, выхожу из транса. Толкаю его в грудь, и он падает обратно на спину, но не отрывает от меня взгляда горящих глаз.
— Я … — пытаюсь что-то сказать, но не нахожу слов. Слезаю с него и мчусь в ванную, чтобы побыть одной и собраться с мыслями. Но при попытке захлопнуть дверь Неро — он уже тут как тут — блокирует ее.
— Не занимайся херней, — спокойно говорит он. Желание, горящее в его глазах всего несколько секунд назад, сменилось кипящим гневом.
— Иди на хер, Неро, — рычу я.
— Кто такой Алекс?
Какого черта? При звуке этого имени в голове один за другим вспыхивают образы из прошлого. Карие глаза, беззаботная улыбка, безопасность, тепло, любовь, а потом ужас, трагедия, смерть и полный крах.
— Тот, кого я убила.
Прищурившись, он смотрит на меня и стискивает зубы. Я не хочу говорить с ним об Алексе, потому что Неро странным образом напоминает мне его. Все дело в глазах: цвет одинаковый. Но на этом сходство заканчивается. Алекс был добрым и хорошим. Неро — жестокий и вселяющий ужас. Алекс был лучом света, освещающим мою тьму. Неро — угольно-черная тень, которая не исчезает даже во тьме, заманивая и соблазняя меня. Несколько секунд мы просто смотрим друг на друга, после чего я, приподняв бровь, говорю: