Изнутри это такая же дыра, какой и кажется снаружи. Полы залиты чем-то липким, а стены и потолок покрыты таким слоем копоти от сигаретного дыма, что приобрели мутно-коричневый оттенок. Дымная пелена настолько плотная — хоть топор вешай. Старый музыкальный автомат в углу играет какую-то композицию в стиле соул, а прямо перед нами, на черно-белом кафельном полу, распростерты два тела. Оба латиноамериканцы, каждому не больше двадцати лет. Джексон стоит спиной к нам и лицом к еще одному сопляку. Этому парню при всем желании не дашь больше двадцати пяти. И он готов сразиться с Джексоном: наступает на него, стиснув челюсти и сжимая в руке пистолет. За его спиной веером стоят еще человек десять. И все это на фоне валяющихся стульев и перевернутых столов. Господи, типичная сцена из низкопробного гангстерского фильма.
Неро поднимает один из упавших стульев и садится, поставив локоть на обшарпанный деревянный стол. Медленно опустив руку в карман пиджака, он достает пачку сигарет и вынимает из нее одну. Все присутствующие наблюдают за ним. Он зажимает сигарету между губами, достает серебристую зажигалку и, откинув крышку, позволяет вспыхнувшему пламени облизать кончик сигареты. Громкий щелчок закрывшейся зажигалки — единственный звук в этом помещении. В полной тишине Неро делает глубокую затяжку. Парень, стоящий перед Джексоном, начинает суетиться, и Джексон, повернувшись к нему спиной, отходит к Неро. Судя по улыбке на его лице, он отчасти издевается, а отчасти считает это просто развлечением.
Я держусь на расстоянии — стою, прислонившись спиной к стене в противоположной стороне помещения. Самая безопасная из всех возможных позиций — это спиной к стене, потому что проходить и целиться сквозь стены люди пока не научились.
Неро по-прежнему не проронил ни слова, и от царящей вокруг тишины сопляк занервничал.
— Слушай, чувак. Мы хотим увеличить свою долю. Сорок процентов, — он подвигал плечами, как делают крепкие, здоровые мужики.
Неро наклоняется вперед, упирается локтями в колени и стряхивает на пол пепел с зажатой между пальцами сигареты. Он не смог бы смотреться здесь еще более неуместно, даже если бы постарался. Неро потрясающе выглядит: дорогой, безупречно сидящий костюм, строгая красота лица, мрачный, обещающий смерть образ. Перед ним десять вооруженных людей, но он и глазом не моргнет. У него все под контролем. Главный источник опасности здесь — это он сам.
Неро вздыхает. Медленно поднимается со стула. Протягивает руку в сторону. Джексон снимает свой пистолет с предохранителя и вкладывает в ожидающую ладонь. Остальные хватаются за оружие, но Неро, сохраняя невозмутимое спокойствие, величественно подходит к малолетнему придурку и, глядя прямо ему в глаза, приставляет дуло к его голове. Испуганно вытаращившись, парнишка открывает рот … БАХ! Мои пальцы сжимаются на рукоятке пистолета в ожидании ответного града выстрелов. Но ничего не происходит. Пока.
— Этот гребаный город — мой! — рычит Неро, глядя на каждого по очереди. — А если вы кусаете руку, которая вас кормит, я усыплю всех, словно бешеных собак, — он направляет дуло пистолета вниз и делает еще два выстрела в уже мертвое тело их бывшего главаря. — Кто-то еще, сука, хочет увеличить долю? — рычит он.
Никто не издает ни звука. Он возвращает пистолет стоящему рядом Джексону, разглаживает лацкан пиджака ладонью и поправляет манжет рубашки. Такой изысканный. Такой беспощадный.
— Значит так. Если мне еще раз придется оказаться в этой дыре… Если я услышу хотя бы намек на проблемы … — он поднимает голову, и выражение его лица не сулит ничего хорошего, — … я не стану вас убивать. Я убью ваших жен, ваших подруг, ваших чертовых детей и матерей, — его голос становится все громче, пока не превращается в рокот, сотрясающий стены. — Проверять мои слова не советую.
А затем Неро разворачивается ко всем спиной и уходит.
Для некоторых людей угрозы — это лишь пустые слова и позерство. Но Неро обладает дьявольским бессердечием, и это сразу же очевидно каждому. Когда он говорит, что убьет вашу семью, вы чертовски сильно верите его словам. Вряд ли кто-то сможет с уверенностью выбрать, что лучше: когда тебя боятся или когда уважают? Я думаю, все вместе. Определенно, все вместе.