«Кого же я тогда притащил сюда?», – осенило Шина.
И переведя взгляд на друга, Шин обнаружил… Цзиня? Тот как раз потряхивая головой, чтобы вытрясти оттуда остатки апатии поднимался с пола. Пока что всё по плану Цзиня. Но удар по мозгам во время шестого испытания был гораздо сильнее, чем он ожидал. Так что сейчас Цзинь просто потерял контроль над сном на семерых участников, он позволил им проснуться.
Это ещё не был провал его, Цзиня, плана, но где-то близко к тому. В общем, всё висело на волоске. И как бы Цзинь не хотел уклониться от драки, драка была неизбежна.
Рука Шина сама собой потянулась к кунаю на поясе, но… его взгляд наткнулся на ехидный взгляд Цзиня. И Шин припомнил несколько… ну, ладно, будем честными… несколько десятков случаев того, как Цзинь организовывал им, «героям», конфликтные ситуации с учениками «ооцуцуками». И в тот момент, когда казалось, что вот в воздухе замелькают кунаи, а техники Е и F рангов начнут выбивать окна, появлялись то декан факультета Ооцуцки, то директор школы. В первом случае «героев» ждали отработки по чистке клеток с животными, а во втором – личных учеников ждала «великолепная возможность провести тренировку по развитию навыка самоконтроля». Каковая почему-то тоже заключалась в уборке.
И Шин убрал руку подальше от куная. И сказал то, что давно хотел сказать.
– Давно хотел начистить тебе рожу! – произнёс он. И в его голосе была вся та боль от тысяч случаев, когда по вине Цзиня его факультет лишался факультетских баллов.
И услышал в ответ синхронное.
– Давно хотел начистить тебе рожу! – в голосе Цзиня была старая обида за несколько случаев, когда на стадионе их команда Ооцуцуки садилась в лужу совсем уж унизительным образом.
И два противника с огнём в глазах ринулись навстречу друг другу, сжимая кулаки. Оба были приблизительно одного возраста и комплекции. И оба дрались одинаково плохо. У каждого были на то свои причины. Цзиня никто не учил драться, а основной упор делали на обучении науке культивации. Шина же учили, но в силу слабого здоровья, он не мог тренироваться наравне со всеми. Разве что в последние месяцы Шин и его товарищи резко увеличили свои физические показатели. И, как и Сай, достигли десятого уровня Конденсации Ци. Или это произошло потому что они достигли десятого уровня Конденсации Ци? В общем, противники стоили друга…
Несколько минут спустя
Синхронно выписав друг другу по физиономии Шин и Цзинь откатились друг от друга. Шин смахнул кровь из рассечённой губы, а Цзинь ощупывал нос, проверяя не сломан ли тот. Но, нет, он был всего лишь разбит. Просто ребята ещё не были в той весовой и возрастной категории, чтобы одним ударом повергать своих противников.
И тут Цзинь заметил, что он ненароком оказался у самого зеркала. Более ничего в этой комнате не было. А уж о предназначении зеркал в школе культивации Цзинь прекрасно знал, ибо проходил через подобные несколько десятков раз на день. А просмотрев сон Шина, Цзинь додумался до очевидной вещи – есть более продвинутые варианты зеркал!
И поэтому сделав шаг назад, Цзинь не отрывая взгляд от противника положил руку на зеркало и сказал:
– Звёздная Ци!
При этом он представлял подсмотренный в воспоминаниях Шина камень, размером с кулак, излучающий фиолетовое сияние.
И зеркало отозвалось на его приказ. И позади Цзиня в зеркале отразился какой-то мрачный, плохо освещённый коридор с текущей по полу водой и металлическими трубами на стенах. А всё освещение коридора давал камень, излучающий фиолетовый свет. Камень просто лежал на самом обычном столике.
Одним прыжком Цзинь оказался возле столика и ухватился за камень. Тут изображение в зеркале, за которым оказался Цзинь начало мутнеть, и последнее, что успел разглядеть Шин было то, как в глазах Цзиня появляются по одному томоэ… этакой маленькой чёрной запятой, вращающейся по алой радужке.
Шин бросился к зеркалу, выкрикивая по примеру Цзиня: «Звёздная Ци!», но, увы… Пока он бежал, Цзинь проделал ещё один рывок к зеркалу, крича: «Спальня!», и вернулся в свою личную спальню, расположенную в крыле здания, принадлежащую факультету Ооцуцуки.
====== Глава 25. Катастрофа школьного масштаба, завязка ======
Час спустя
О том, что их надули, «герои» догадались сразу же, как смогли собраться вместе. К счастью, система из комнат-испытаний имела, скажем так, систему сброса. И сбрасывала неудачников, не сумевших пройти далее, в женский туалет. После чего оный неудачник, ало светя горящими от стыда ушами, шёл к себе в гостиную «героев». Именно там то и родилась идея догнать Цзиня и отобрать у него камень по имени Звёздная Ци.
Но, увы, на пути плана возникло несколько трудностей. Непреодолимых трудностей. Цзинь пропал. Пропал в неизвестном направлении. Вместе с ним куда-то пропали два его приспешника по имени Жирный Тупица и Тупой Жирдяй. А спрашивать учителей в лице Генно-сана и Курама-сенсея «герои» не стали. Не хотели втягивать в задачу уничтожения чудовища Узумаки взрослых. А рядовых учеников «ооцуцук» никто не стал спрашивать, ибо отношения между факультетами были… эм, да никаких не было. И кроме колкостей и агрессивных фраз «герои» и «ооцуцуки» ничем не обменивались. Тем более они не обменивались полезной информацией.
Это же время
– Афигеть! – выдавил из себя Жирный Тупица.
– Ачуметь! – выдавил из себя Тупой Жирдяй.
– А… – начал было не менее ошеломлённо говорить Цзинь.
Но одёрнул себя. Он же не тупица, как его приспешники!
– Да, это действительно большое количество отличной Ци. Прекрасно подходящей для культивации, – уточнил он, разглядывая представшую перед ним и его миньонами картину.
И там было на что посмотреть. Это походило на какую-то фабрику. Фабрику по производству зелёной жижи. Повсюду были трубы, трубы, и ещё раз трубы. В них для удобства были сделаны небольшие застеклённые прорези, сквозь которые была видна текущая по оным трубам зелёная жижа. Та самая целебная Ци. Она вытекала из труб, попадала в какие-то баки, контейнеры и прочие ёмкости. Там с ней что-то делалось, и она текла дальше. А в центре всей этой… фабрики? …стоял насос. Только выглядел он как переделанная котельная. В общем, выглядело это всё весьма странно.
Но внезапно стало ещё страннее.
– МОЯ КОТЕЛЬНАЯ! ЧТО ОН С ТОБОЙ СДЕЛАЛ!? – завопил высунувшийся из грудной клетки Цзиня его учитель Фредди.
Зрелище какого-то стрёмного мужика, половина лица которого представляла ужасный ожог, а вторая белела здоровой кожей, ввело Жирдяя и Тупицу в состояние ступора. Их мозг, сделав слабую попытку проанализировать видимое, тут же выбрал вариант уйти на перезагрузку. И они, закатив глаза, упали в обморок.
Приблизительно это же время
– Чудовище нас живьём сожрёт, – вздохнул Шин, – но другого выхода я не вижу.
Сай ничего не стал говорить. Он просто открыл свой блокнот для рисования. И заранее нарисованная сороконожка соскользнула с его страниц. Будучи плоской как лист бумаги, она без труда проникла под дверью. Дверь вела в вольеры и ломать оную «герои» поостереглись. Их сенсей – мастер Узу, во-первых, вычел бы нужную сумму денег из заработанного ими на уроках других учителей. А во-вторых, не хотелось, чтобы сенсей, глядя на них с грустью в глазах, выговаривал им за порчу школьного имущества.
Через несколько минут сороконожка вернулась с разведки, забралась на руки Саю и замерла. Тот замер с закрытыми глазами, обрабатывая, полученную информацию.
– В помещении никого нет… Ни чудовища, ни Цзиня… Но есть кое-что странное. Клетка одного из слизней открыта. И его там нет. А в мусорном ведре полно свежих отходов… очень похожих на то, что получается у нас после уроков учителя Обжоры…
– Один из этих биджевых слизней стал закуской? – с радостным предвкушением в голосе спросил кто-то из семи «героев».
– Скорее «да», чем «нет», – сказал Сай.
Его товарищи радостно загомонили, радуясь тому, что один из мерзких слизней, с помощью которых «чудовище Узумаки» из урока в урок лишало их факультетских баллов, отправилось на тот свет.